name
Марина Курапцева
21.07.2016
885

Торецк, какого цвета твой мир?

Сегодня, 21 июля, прифронтовой Торецк отмечает вторую годовщину освобождения города от боевиков «ДНР». Перед знаменательной датой в городе произошли два события, связь между которыми трудно не заметить.

В такие даты принято вспоминать, а мне хочется не только вспомнить, но и рассказать о том, что происходит иногда не то что бы незаметно — просто вкупе с другими событиями, которые видятся как более важные, значимые. На самом деле все это, как мне кажется, звенья одной цепи. Возможно, те, кто даже сейчас, когда Дзержинск освободился от имени кровавого «деятеля» и вот уже два года пытается жить мирно, зовут в него «руССкий мир», — задумаются о последствиях своих поступков.

Тогда

Тогда, 21 июля 2014-го, я была со своей семьей в оккупированном Енакиеве. После авиаудара 11 июля я уехала из Дзержинска, в котором пережита была вся оккупация — от захвата власти боевиками до оглушительного удара с неба, когда украинская авиация дала знак: наши близко. Было тогда предчувствие, что вот-вот, уже скоро. И за десять дней до освобождения города я уехала к своей семье. Мне было, куда бежать. А Город остался — выжил и победил.

День освобождения тогдашнего Дзержинска это, прежде всего, телефонные звонки. Они начались где-то в шесть часов утра и не смолкали до глубокой ночи, когда уже было известно, чем закончился бой, присланы фото пылающего исполкома, просмотрены десятки видео с места событий, снятые на мобильные телефоны и выложенные в социальных сетях или отправленные на почту.

День освобождения Торецка теперь видится сквозь цветную пленку слез. Они то и дело набегают, пока я пишу этот текст. Слова для него я смогла подобрать только к ночи — и все же, это чувство слишком велико, чтобы можно было описать простыми словами. Наверное, это как сбросить с шеи душащие тебя руки. Все было уже не важно, внутри билась птицей только одна мысль: свободны.

А 23-го июля я стояла и смотрела на обгоревший скелет здания исполкома. Как ни странно, что такое настоящая война, я поняла только в тот момент, почувствовав тепло еще не остывших стен, вдохнув запах гари и испачкав руки пеплом — когда подошла и прикоснулась к этим уцелевшим стенам, не веря в реальность того, что вижу.

Но вернемся к настоящему.

Свет Доброты

Эта часть текста не о вере или религии.

За все то время, что я знакома с протоиереем отцом Николаем (Николенко), а это шесть лет, ни разу не слышала от этого невероятно добродушного, исполненного благодати человека ни поучений, ни даже наставлений. Мы познакомились, когда я переехала в Торецк, который тогда носил имя Дзержинск. Настоятель Свято-Пантелеимоновского храма (г. Артемово города Дзержинска) раз и навсегда стал для меня примером человеколюбия и самопожертвования. А еще благодаря ему в жизнь многих людей входят настоящие чудеса.

Жаловаться и рассказывать о своих насущных делах отец Николай не любит, по крайней мере, я, опять же, никогда не слышала от него ни одного нарекания, сетований или укоров. А если спросить о священнике любого из жителей города, прихожан, перед тем, как ответить на вопрос, они вначале от души, искренне улыбаются.

Мало кто находит эту связь, но освобождение Торецка знаменательно не только пятичасовым боем украинских защитников с сепаратистами и бегством кремлевских наемников в соседнюю оккупированную Горловку. 21 июля православные отмечают день Казанской иконы Божьей Матери, Благодатной заступницы народной. Выводы делайте сами — кому какие больше придутся по душе. Однако в тот день совершенно точно народ защитили. От произвола, от страха, от невозможности лишний раз выйти на улицу, чтобы не был избитым или ограбленным так называемыми «ополченцами».

4 июля 2016-го

Как говорится, ничто не предвещало.

В тот день, судя по словам местных жителей, в воздухе витало какое-то напряжение, тревога. Она была всюду: в очередях к продуктовым прилавках, в рабочих кабинетах, в разговорах на улицах. Слухи — это самое отвратительное, самое страшное, что может быть в прифронтовом населенном пункте, тем более в свете событий последних двух лет, когда жители, насмотревшись на смерть и кровь, уже даже перестали при особенно тяжелых обстрелах метаться между подвалом и ванной, где можно было бы спрятаться. Слухи рождают еще большую неопределенность. Все жители Торецка помнят, что значили сплетни об обстрелах два года назад: иссушающее беспокойство.

Вечером 4 июля 2016 года группа местных жителей решила «выгнать из города карателей». Не буду здесь писать о причинах «акции протеста», как и о корне, из которого выросло это зло: в этом должны, в конце концов, на третьем году освобождения города, разобраться правоохранители. Факт остается фактом: группа людей вышла в центр города и заблокировала передвижение украинских военных. Очень хорошо, что в дело вмешалась полиция, произошло это вовремя (это, пусть простят меня их сослуживцы, бывает довольно редко).

В половине одиннадцатого вечера на территорию Свято-Тихвинского храма прилетел «подарок» от «русских братьев».

«152-й, не меньше, яма слишком огромная, ты на фото посмотри, — позже расскажет мне отец Николай. — Но дело не в этом». Да, то, что я услышала потом, наверное, никогда не забуду. После слов о калибре «подарочка» я просто беззвучно заплакала: очень люблю эту церковь, маленькую, светлую, с красивым садом и умиротворяющим колокольным звоном. Понятно же, что после такого «прилета», как минимум, здание должно быть частично разрушено. Ан нет.

«Да ты дослушай, Марина! — перебил меня, всхлипывающую, отец Николай. — Ни единой трещины нигде! Стекла целехоньки! Колокол — целехонек!» — радовался батюшка.