Profile picture for user Анна Хрипункова
Анна Хрипункова
13.03.2018
885

Зеркало 13 марта. Кто такие мы?

13 марта 2014 года в Донецке было днем, который поставил главный вопрос. Кто такие мы? Он был очерчен флагами нашей страны по знаменитому донецкому ветру. Написан кровью на брусчатке нашей центральной площади.

13 марта не было для нас откровением. И даже зеркалом оно для нас не было. Оно было комнатой с зеркалами.

Кривое зеркало пришло первым и показало нам весь ужас. Шипящий, бьющийся в судороге ужас, который хотел и теперь уже мог стирать нас с лица земли. Начал с улыбчивого Димы Чернявского, и нам — наивным и слегка восторженным — казалось, что тут-то он и остановится. Но вся глубина ужаса была в том, что это был для него даже не первый шаг. Это было предвкушение. Он и кровь-то эту не выпил, а так — посмаковал.

Глядя в зеркало этого ужаса, мы впервые попытались ощупать свои лица. Если он вот такой, то какие тогда мы? Мы улыбчивые — это показывают все фото с наших митингов, где мы вразнобой голосим гимн, который еще вчера не вызывал в нас такого бешеного эмоционального отклика. Мы остроумные — вон как мы весело поливаем в наших соцсетях врага. Нам кажется, что мы победим его словом, поэтому мы даже не думаем о другом оружии. У нас и яблок-то в сумках нет — чтобы кидаться ими в тех, с кем мы не согласны.

Да, мы вот такие — несогласные. Нам кажется, что наше несогласие — мощная вещь. Мы не согласимся потерять наш город, и нас обязательно услышат. Но нас слышат, а город все равно забирают с энтузиазмом маньяка. И тут мы понимаем, что улыбчивости, остроумия и юношеского бунтарства как-то маловато.

Потом было еще зеркало полу-прямое. Это то, которое отражало нашу реальность, но с искаженным фоном. С этим вот «все под контролем», «Донецк не сдадим», «Мы с вами».

Мы — те, кто поверил. Нас не сдадут, они с нами! Мы вообще доверчивые. И потом мы же — разочарованные. Нас, вероятно, даже не сдавали. Просто враг брал, не глядя, и дело тут в том, что глядя в полу-прямое зеркало, мы просто верили, что нас спасут, а веры было уже мало. Надо было не выискивать глазами спасательный круг, а учиться плавать вот прямо там.

И тогда пришло прямое зеркало. Самое сложное. Оно показало всю правду. Всех нас — с желто-голубыми знаменами, вдохновленными лицами, сияющими глазами. Мы себе понравились, мы проснулись, осознали свое место в своей стране, оживились и принялись думать, что мы строим историю. Но тогда строили мы только башенки из песка, которые атаковали булыжники. Их били битами, в них врезались ножи. Правды было уже мало. Нам нужно было не смотреть, а ощущать.

И вот мы — те, кто бежал по своему же городу в свои же дворы, и 13 марта уже туда не добегал. Нас били еще на подступах, и в этот день на нас от побоев вдруг стали проступать не синяки.

Мы останавливались прямо посреди раненых улиц нашего города, и ощущали, как через гладкую кожу прорастают наши первые черты. Там в нас прорезались глаза, отрастали уши, проклевывались плечи и локти. Мы не могли больше жить в уютном мире наших домов «с краю». Нам уже нужно было видеть, слышать и стоять своими плечами впритык друг к другу. И руками держаться друг за друга. И пальцами цепляться за только что проросшие волосы, чтобы за них же тянуть себя из болота.

И вот один за другим идут 13-е марта, и у нас теперь новая работа. Осознавать свое место и роль, свою ответственность и степень вины. О да, о степени вины мы не любим говорить, потому что это больная тема. Нам проще об уровне несчастья и глубине беды. Но если мы все же присматриваемся к собственным глубинам, то мы понимаем: в том, что произошло с нашим городом и нами, виновны не только мальчики-туристы из «братской страны», но и мы сами. В том, что недооценивали степени всего грядущего кошмара. В том, что так и не удосужились раньше понять, кто же все-таки, черт побери, мы такие.

Донецкие? Украинцы? Граждане? Люди? Волонтеры? Общественные деятели? Неравнодушные люди? Переселенцы? Люди, которые любят свою страну? Люди, которые разочарованы во власти?

Кто такие мы?

И вот мы — те, кто перестает наконец себя жалеть, утирает последние сопли и идет строить Донецк. Не тот Донецк, который когда-нибудь освободят, а тот, который свободен уже сейчас. В нас и наших детях, наших работах, нашем творчестве, нашей непримиримости. В том, как мы вливаемся в наши новые миры, как обретаем наше новое значение, как, наконец, перестаем этому значению сопротивляться — «ненавижу Киев», «ненавижу Львов». Мы — те, кто начинает любить.

Этот наш новый Донецк свободен в том, как находим любовь, как перестаем терять друзей только потому, что они оказались не такими, как мы. В том, как мы принимаем критику.

В том, как мы бьем себя лбами в простую истину: наша жизнь там — где люди, которых мы любим, а не там, где осталась дырка от тостера, который мы увезли на новое место.

В том, как растем над собой, как учим новый язык, как перекраиваем себя, когда нам кажется, что все вокруг виноваты, и только мы — герои. В том, как сбрасываем килограммы косности, твердолобости и ханжества.

В том, как мы перестаем думать только о себе и начинаем думать еще и о тех, кто строит Донецк с обратной стороны. Плачет, теряет веру и силы, ждет. Мы хоть раз сказали им, что мы — с ними? Что мы не просто улетели на Марс жить своей жизнью, а мы с двух сторон строим два свободных Донецка? Ни тот, ни другой не случайны. Ни тот, ни другой не утратят своих значений. И тот, и другой схлестнутся на определенном отрезке времени, и именно там мы вместе ответим на вопрос, кто такие мы. Это нужно и для того, чтобы продолжать жить. И для того, чтобы спасти тех, кто остался. И для того, чтобы вернуть то, что еще можно вернуть, и отстроить то, что вернуть не получится.

Мы — те, кто помнит об оставшихся. И те, кто не даст о них забыть другим.

Мы — те, кто помнит об ухавших. И те, кто не позволит сделать их вторым сортом.

Мы — те, кто помнит о случившемся. И те, кто имеет свою ответственность не допустить, чтобы это произошло еще с кем-то.

Первый шаг к войне — не злобный сосед. Не его солдаты. И не те, кто открывает им двери общего дома. Первый шаг к войне — это незнание того, кто такой ты. Потому что в этом случае ты просто не знаешь, когда же тебе начинать реагировать. Как именно ты должен действовать. Что тебе сейчас нужно защищать. Мы не ответственны за всю Украину. Но сегодня, когда слабые места есть по всей стране, мы — те, кто показывает, что бывает, когда в эти места бьет враг.

Мы — те, кто почти все потерял. И те, кто нашел в себе силы выжить. А значит и те, кто всегда будет показывать это другим. Возможно, это и есть главная защита. Главный залог того, чтобы 13-е марта для Украины были просто обычным днем. Вторником, или средой, или там субботой. И другие дни тоже. Чтобы ни в одном из них никогда больше не было боли.

Заглавное фото Сергея Ваганова.