Зрада и перемога — два в одном. Именно так можно было бы характеризовать закон № 7163 «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях». Тот самый, который называют «законом о реинтеграции Донбасса».
Его комментировали еще тогда, когда за него даже не голосовали. Его боялись и ненавидели еще тогда, когда были все шансы, что он так и останется нерассмотренным. Адепты обоих лагерей — зрады и перемоги — напропалую высказывали мнения о том, что же значит 7163 в жизни страны. Значимость и правда есть — и немалая. Но главный вопрос оказался не в этом. В условиях, когда в Украине за 4 года так и не было предпринято попыток вспомнить о том, что и на оккупированных территориях, и в свободной Украине живут люди, пострадавшие от действий оккупанта, важно ответить на вопрос, что же значит 7163 прежде всего в их жизнях.
«Закон о реинтеграции Донбасса» — это хорошо или плохо для тех, кто ждет освобождения Донетчины и Луганщины? Важно ли это для них? Это принесет изменения в их жизни или не принесет? Ответ на эти вопросы нужно давать ровно столько раз, сколько осталось на оккупированных территориях жертв оккупации. И еще столько раз, сколько осталось в Украине переселенцев, вынужденных покинуть свои дома. У каждого ответы на эти вопросы свои. Но мы все же попытаемся найти общие для всех.
Основное зло
Если спросить украинцев о том, что изменит «закон о реинтеграции» в жизни конкретных людей, то ответ будет на удивление единодушным: ничего. Именно так, в частности, ответили большинство читателей DonPress, принявших участие в соответствующем опросе.
58% из них считают, что это просто «политический» закон, он лишь расширяет полномочия Президента, но для людей в оккупации ценности не имеет.
Еще 18% поддержали мнение о том, что закон просто ничего не изменит, но у него все же есть плюс — наконец-то в нем все названо своими именами.
И еще +6% подчеркнули, что 7163 даст изменения, но изменит скорее само отношение к стране-агрессору и к оккупированным территориям. Изменений в жизни оккупированных территорий пока не будет.
Что изменит «закон о реинтеграции»: инфографика
Да, в самом факте принятия закона есть огромные плюсы. Впервые за 4 года войны четко обозначен враг, очерчена оккупация, дан намек на деоккупацию. «Наконец названо основное зло: Россия — агрессор. В Донецке и Луганске управляют представители оккупанта», — рассказывает DonPress о преимуществах 7163 журналист сайта ОРД, дончанка Татьяна Заровная.
Она подчеркивает: этот закон нужен прежде всего для восстановления исторической справедливости. «Не будем путать компромиссность со сдачей национальных интересов и малодушием, ок? У нас был вариант не замечать агрессию РФ (физически не замечать мы не могли, а вот юридически…), игнорировать ее в юридическом смысле, и даже — законодательно прописывать предательские минские соглашения, чтобы легитимизировать „ЛНР“ и „ДНР“ в качестве местной власти», — отмечает Татьяна.
Журналист напоминает: за легитимизацию оккупантов в Украине выступали многие — и блогеры, и эксперты и даже «украинские правозащитники типа Дарьи Морозовой, такого себе „омбудсмена“ из „ДНР“, который умудрился получить высшее образование и диплом в украинском городе Краматорске, и СБУ не помешало этому „омбудсмену“».
«А если Морозова — „омбудмен“ без кавычек, а не коллаборант, которого надо лишить некоторых прав на том основании, что это предатель и пособник оккупанта в Украине, тогда давайте забудем о тех людях, которых замучили в „ДНР“ друзья этой Дарьи. Ведь Морозова — это ж „наш украинский гражданин“, тогда, разумеется, нужно не закон об деоккупации, и не Россию признавать агрессором, а дать Захарченко с Морозовой возможность узакониться в качестве местного руководства, сделаться „законно избранными“ представителями „народа Донецка“, тем паче, что Захарченко еще и подписант Минских соглашений, а Морозова участвовала в обменах — у нее имелись благие намерения», — подчеркивает Татьяна Заровная.
Закон 7163 уже не позволит воплотить это в реальность. «Я поздравляю порядочных людей с тем, что мы хотя бы признали очевидный факт — признали в юридическом поле, что у нас есть агрессор — внешний — и это РФ, и у нас, увы, есть вот такие коллаборанты, морозовы, которые нашли защитников своих идей в Украине, но от этого не перестали быть ее, то есть Украины, врагами и попирателями прав тех самых украинских людей в оккупации, которые пострадали в результате внешней агрессии», — подчеркивает Татьяна Заровная.
Стратегия стратегии
Еще один плюс 7163 — очевидный перелом в противостоянии российской пропаганде. Украина выстроила терминологию, придав вес понятиям «коллаборанты», «оккупированные территории». Из лексикона уходит слово «террористы», на второй план отступает размытое понятие «боевики», нет даже не актуальных и нелепых «самопровозглашенных республик». И речь тут не о «языке вражды» — понятии, которое дискредитировало себя еще на этапе своего зарождения.
Речь об определенности, которая наконец-то наступает. «Тобто, тепер вже не вийде ховатись за відсутністю законодавчої визначеності і казати не правду, потакаючи російській пропаганді. Тепер прийдеться речі називати своїми дійсними іменами і відповідно до закону», — подчеркивает волонтер, активист Виталий Овчаренко, говоря о 7163.
Об этом же говорит дончанка, журналист Инна Юрьева. По ее словам, влияние закона на украинское общество будет заметным прежде всего потому, что он так или иначе отразится на работе украинских СМИ. «Когда он вступит в силу, в правовом поле больше не останется места для „сепарастистов“, „днр-лнр“, „ордло“, „ополченцев“, „повстанцев“ и прочих корявых эвфемизмов, которые в переводе rebels демонстрируют всему миру гражданскую войну, которой нет. Есть „оккупационные войска“ и „оккупационные администрации“. Мне могут возразить, что и слова „война“ в законе нет — но и это аргумент в пользу нашей упрочившейся субъектности — право выбирать, что выгодно, а что невыгодно включать в свое законодательство, принадлежит, согласитесь, сильному», — отметила Инна Юрьева.
Но все же, по ее словам, пока 7163 воспринимается, как рамочный закон, который вряд ли будет исполняться в деталях. «Здесь скорее зафиксировано текущее положение дел и заявлен стратегический курс на деоккупацию с последующим взысканием с РФ реституций и репараций», — заявила она в комментарии DonPress.
С ней согласны многие жители оккупированных территорий — как те, что остались, так и те, что выехали. Более того, этого не скрывает и власть. Президент Украины Петр Порошенко на своей странице в Facebook отметил, что 7163 — это закон-сигнал, это только начало пути к реинтеграции.
«Ми продовжуватимемо прокладати шлях для реінтеграції окупованих українських земель політико-дипломатичним шляхом. Це — ключовий сигнал відповідного Закону, який сьогодні ухвалила ВР за моєї ініціативи. Це — сигнал і для Донбасу, і для Криму: ви — невід'ємна частина України!» — написал он.
Эти оценки прекрасны. Они обнадеживают. Но тем, кто пострадал от действий агрессора в любом виде, уже мало просто надежды. Люди, работающие в поле будущей деоккупации Донбасса, констатируют: 7163 — не то событие, которое изменит жизнь жертв оккупации. И вот в этом заключается слабая сторона закона. Он по-прежнему не дает ответов на вопрос, как жить в оккупации, чего ждать, а главное — когда ждать.
Нет. Нет. Нет.
«Я можу повернутися додому? — Ні! Мого батька припинять у Вінниці кошмарити перевірками і переманентним позбавленням законної шахтарської пенсії (при тому, що він всі роки переселенства ще й офіційно працює)? — Ні! Ми всі отримаємо права повноцінно голосувати НА ПІДКОНТРОЛЬНІЙ ТЕРИТОРІЇ УКРАЇНИ? А здогадайтеся!.. Депутати навіть після всіх поправок не розуміють, що змінилося. Чи то політтехнологи, які їх писали докладно не пояснили, нащо то надо, чи то завчити текст не можуть. Тобто і не зрада, але до перемоги далеко», — написал в своем посте на Facebook блогер Богдан Новак.
Татьяна Заровная в общении с DonPress говорит о том же: в жизни обычных людей после принятия 7163 вряд ли произойдут какие-либо существенные изменения. «Кто бы что ни говорил, не было тенденций и предпосылок к тому, чтобы жизнь обычных людей с донбасскими корнями на территории подконтрольной или не подконтрольной — в ОРДИЛО — в ближайшее время (5 лет и более) улучшилась. А вот для национальных интересов самой Украины угрозы были и потому этот закон имеет большое значение», — напоминает она.
Журналист уверена: не только жизнь людей в оккупации и переселенцев, но и вообще жизнь всех жителей Украины может измениться к лучшему лишь в том случае, если у власти будут «более патриотичные и главное — более честные люди». «Если наша Держава достаточно окрепнет, настолько, что сможет избавиться от внутренних врагов, и в том числе коррупции, которая убивает душу Украины, как сказал Тиллерсон, тогда как РФ отбирает части тела», — уточнила Татьяна Заровная.
Это же мнение высказала и Инна Юрьева: она отмечает, что закон хоть и создает рост напряжения вокруг темы оккупации (а оно важно для последующей деоккупации), но все же на жизнь обычных людей он повлияет вряд ли. «Те, кто ждет освобождения, ничего нового для себя в нем не увидят, поскольку конкретные шаги и ступеньки деоккупции в нем не прописаны. Повлияют дальнейшие законы, которые логически просятся в продолжение начатого. Например, закон о статусе оккупированных людей или закон о коллаборационизме. Те, кто освобождения не желает, тоже почувствуют пока только сильную энергетику окончательно сформулированного Украиной решения. Но, насколько я знаю, наиболее предусмотрительные и энергичные уже работают над составлением маршрута „чемодан-вокзал-Россия“», — отметила журналист.
В таких условиях 7163 — это фундамент для построения даже не столько новой законодательной базы, сколько нового восприятия всего, что произошло в стране, начиная с 2014 года. Да, этот закон напрямую не меняет жизнь тех, кто пострадал от оккупации. Он не указывает, как жертвы оккупантов будут получать пенсии, какой должна быть мобильная связь с оккупированными территориями, не отменяет унизительных проверок для переселенцев… Но он, пожалуй, и не призван это делать. Он только создает шахматную доску, на которой уже потом будет организована партия. Возможно. Потому что очень многое (если не все) зависит от мастерства игроков и их желания сделать эту партию блестящей.
Но пока что о «блеске» речь не идет. Сделан только первый шаг, и он одновременно и велик, и мал. Велик — потому что наконец-то найдена смелость хотя бы назвать агрессора по имени. Мал — потому что это «имя» жертвы знали и так. Но сегодня им мало просто имен. Им нужно нечто больше, и если 7163 даст шанс на появление этого «большего», его можно будет однозначно характеризовать, как «перемогу». И это было бы по меньшей мере справедливо. Потому что «зрада» убивает не меньше людей, чем враг.