Андрей и Татьяна с двумя детьми выехали из Крыма под Новый год. Татьяна сама родом из Донбасса, приехала в Крым почти 17 лет назад. На побережье Крыма, в Ялте, прошла почти половина жизни — там родились дети, там была любимая работа, дом, друзья.
Привычная жизнь рухнула в один момент — весной 2014, когда над АРК вдруг подняли флаги другого государства.
— Это было так внезапно, так быстро, что я не сомневаюсь, что все это очень долго готовилось. Невозможно ведь без подготовки, без плана так быстро захватить, поставить под контроль все — от разных служб и контор до вокзалов, почт, школ. Просто в один день сменили все флаги, таблички, вывески, — рассказывает Татьяна. — Сначала столкновения на Майдане и внезапная истерия по телевизору из-за этого. И эта истерия почему-то передалась людям. А потом референдум. И уже на следующий день, когда мы вышли из дома, везде были российские флаги.
На референдум все — мои соседи, коллеги, знакомые — шли радостно, как на праздник. Я помню, что каждому из них говорила не делать этого — я-то уеду, а вам тут оставаться, с последствиями вашего выбора. Но никого это не остановило.
Были среди моих знакомых и такие, кто не одобрил происходящего. Знаю тех, кто ходил помогать и поддерживать украинских военных, которые не знали, что им делать и ждали приказа. Тех, кто выходил на митинги за Украину, тех кто выходил 9 марта к памятнику Шевченко. Но таких я могу пересчитать по пальцам.
Мертвый сезон в Ялте
Летом 2014 туристов практически не было — отдыхающие потянулись только в августе и сентябре. Причем в сентябре их было больше, чем в августе, — такого не было никогда раньше. В 2014 году еще приезжали туристы из Украины, тогда еще было железнодорожное сообщение, — украинцев было немного, но они были. В 2015 туристов из Украины мы не видели, мне кажется их не было вообще. Да и вообще туристов, если сравнивать с прошлыми годами было намного меньше. Доходы тех, кто жил за счет туристов, упали в разы. Многие стали искать способы заработка в других сферах.
Если раньше у нас каждое лето постоянно гостили друзья и родственники — мы провожали одних и встречали других — то последние два года к нам вообще никто не приезжал. Половина друзей сказали, что не могут приехать в Крым из-за политических соображений — не хотят поддерживать аннексию полуострова. Другие сказали, что теперь поездка сюда им не по карману.
Цены действительно очень выросли — на все. Если раньше люди из Москвы или Питера приезжая сюда, говорили, что у нас продукты стоят копейки, то теперь они возмущаются тем, что цены стали выше, чем в России. Один москвич возле прилавка с виноградом, спрашивал, почему в Крыму виноград стоит дороже, чем в Москве, ведь он растет-то в Крыму?
К тому же многие отдыхающие и из России, и из других стран столкнулись с тем, что снять деньги с карт в Крыму весьма проблемно — Visa и Mastercard заблокировали работу своих сервисов на полуострове. Те, кто приехали отдыхать без налички, остались без денег. Сейчас Mastercard уже работает, а Visa все еще нет. При этом банков в Крыму стало значительно меньше, а крупные российские банки, такие как Сбербанк, там не работают. Есть отделения каких-то мелких, малоизвестных банков, которые и в России-то никто не знает. Во всяком случае, российские туристы из крупных городов говорят, что никогда о них не слышали.
Замужем за нелюбимым
Очень часто российские туристы, приезжая в Крым спрашивают нас, местных, — ну как вам теперь живется, в России? Я не знаю, что они рассчитывают услышать в ответ, но у меня для них был заготовлен ответ — как замужем за нелюбимым. Именно так: меня выдали, но меня не спросили.
Я родилась и выросла в СССР, и поэтому мне кажется, что Крым ушел не в Россию, а вернулся в советскую реальность. Реальность, где везде бюрократия и очереди, где у человека нет выбора, где над ним жесткий контроль государственных служб.
Например, раньше в Крыму работали все украинские мобильные операторы, и все они предлагали достаточно качественный уровень связи, покрытие было и за городом, и в горах, и на побережье. И уровень цен у всех был примерно одинаковым и доступным. Теперь на полуострове работает только МТС-Россия. За его карточками стояли очереди, причем не маленькие. Чтобы купить номер, обязательно нужно было предъявить паспорт. Качество связи у единственного в Крыму оператора — низкое. Причем работает он на аппаратуре, которая ранее принадлежала МТС-Украина, и почему так плохо работает — мне не понятно.
То же можно сказать и обо всем остальном. В Украине в любом отделении Приватбанка можно открыть счет за 10 минут. В Крыму сейчас крупные российские банки не работают, те, что есть вызывают удивление даже у россиян, — они о них никогда не слышали. Моя знакомая с мужем открывали в одном из них счет. Во-первых, они заранее записывались на прием. Во-вторых, открытие одного счета заняло почти полдня. В итоге полдня открывали счет подруге, полдня — мужу.
Аналогичную ситуацию пришлось наблюдать и в больницах. По российскому законодательству все граждане страны обязаны иметь страховой полис. Поскольку отец моих детей оформил российское гражданство, я смогла получить для них страховку. Мне бесплатная медицина стала недоступна, потому что я российский паспорт не получала. Но даже при наличии страховки, чтобы попасть к врачу нужно столько бумажек, что это становится проблемой. Например, детская поликлиника, в которой обслуживаются мои дети, находилась прямо в том доме, где мы жили. Дети в этом доме родились, их все годы наблюдала один и тот же врач. И вот ребенок спускается в поликлинику, чтобы получить у медсестры справку в школу. Это всегда занимало 5 -10 минут, но тут он пропадает на полтора часа. В конце концов я ему звоню, а в ответ «Мааам, а свидетельство о рождении где?». Зачем все страховки, свидетельства, ксерокопии чтобы получить простую справку, тем более, если ребенок обслуживался в этой поликлиники 12 лет? К тому же этот в разы выросший объем документации стал обязанностью медиков, и вместо того чтобы уделить время пациенту, они заполняют на него кучу журналов. А это сказывается и на качестве работы.
Учительницу украинского уволили
Сразу после того, как в Крыму сменилась власть, нас в школе попросили написать заявление, хотим ли мы, чтобы дети изучали украинский язык. Я знаю, что в нашем классе 12 из 18 родителей написали, чтобы украинский язык в программе оставили. Однако, когда классная руководительница отдала наши заявления директору, то директор сказала, что с родителями нужно поговорить и добиться другого результата. После этого украинский язык из школьной программы все-таки убрали, а учительницу — уволили. Я знаю, что и в других школах произошло примерно так же.
Но, к сожалению, исключили не только украинский язык, но и, автоматически, украинскую литературу, географию, историю… Поменялся и сам подход к обучению — учителям теперь приходится вести в разы больше документации. Многие мои знакомые, работающие в школах, жалуются на то, что им теперь просто некогда вести уроки из-за того, что приходится заполнять массу журналов.
При этом же в школу вернулся советско-пионерский подход к воспитанию, со всеми пропагандистскими лекциями, политическими лозунгами и пр. Например, в мае дети обязательно должны ходить в школу с георгиевской ленточкой. Каждая школа сама определяет, где она должна быть привязана и сколько недель ее носить, но если ребенок вдруг приходит на занятия без ленточки, на него будут оказывать давление — делать записи в дневник, вызывать родителей и так далее.
Сразу после аннексии в нашей школе под такой каток угодил старшеклассник, который на опросе сказал, что намерен поступать в киевский университет им. Шевченко. Этот мальчик очень хорошо учился, у него была цель, к которой он шел достаточно упорно. Но в апреле 2014 года это почему-то очень возмутило школьное руководство. Его родителей вызвали в школу, стали им говорить, что нельзя отпускать ребенка в Киев, что они погубят будущее сына и так далее. Закончился этот скандал тем, что мальчик последние месяцы перед экзаменами вообще не ходил в школу, а потом родители выехали с ним в Украину, он получил украинский аттестат и все-таки поступил туда, куда хотел.
При этом учителям, чтобы сохранить работу, пришлось подтверждать свою профпригодность, проходить какое-то дополнительное обучение, ходить на курсы. И что интересно — обещанные высокие российские зарплаты их разочаровали. Во-первых, хотя цены в Крыму взлетели практически моментально, зарплаты им поднимали постепенно — сначала подняли на четверть, потом еще на четверть — и растянули это повышение на пол года. А главное — размер школьного оклада оказался совсем не таким, каким ожидалось. Средняя заработная плата школьного учителя в Крыму сейчас 11−12 тысяч рублей, а они ожидали оклады по 18−30 тысяч рублей.
Энергоблокада стала пинком под зад
Продовольственная блокада Крыма, которая началась в конце 2015 года на обеспечении полуострова никак не сказалась, во всяком случае мы, как обычные потребители ее и не заметили. Российскими товарами магазины заполнились еще весной 2014. Я, наверное, не скажу ничего нового, если отмечу, что качество российских продуктов мне не нравится. Это не потому что, я предвзято отношусь к происходящему, просто они действительно невкусные. Российский шоколад и молочку даже дети есть отказались. При этом стоят они значительно дороже. Когда я упаковывала вещи для выезда, я брала коробки в соседнем магазине и тогда обратила внимание, что, например, яйца к нам в Ялту привозят аж из Оренбурга. А это Урал, до него не одна тысяча километров. Не удивительно, что стоят они дороже. Но мне не понятно — неужели это экономически целесообразно — возить скоропортящийся и хрупкий товар за тысячи километров, неужели нет птицефабрик поближе?
А вот энергетическая блокада стала более ощутимой. Я помню, как мы проснулись утром и оказалось, что нет света. При этом не было никакой связи — не ловили сеть мобильные, не работали проводные телефоны. Позвонить куда-то и узнать, что происходит не было возможности. Это продолжалось несколько дней. Не работали многие магазины, банки, детские сады. Потом свет стали давать на пару часов вечером. У нас была электрическая плита и за пару часов нужно было успеть приготовить еду на целый день, включить стиральную машину, зарядить все гаджеты.
Практически все мои знакомые, те, которые ходили на референдум и радовались аннексии, относились к происходящему, как к временным трудностям. Да, говорят они, это плохо, это тяжело. Но потом будет лучше. А еще — главное, что у нас не стреляют. Это вообще любимая мантра, которую там повторяют в ответ на любые проблемы. За полтора года жить в Крыму стало хуже, цены выросли, деньги съедает инфляция, зарплаты бюджетника не хватает даже на питание. Но люди запуганы войной и готовы терпеть что угодно.
За две недели без электричества в Ялте испортились все продукты в холодильниках, оказалось, что если нет электричества, то и с отоплением проблемы. И тогда я достала большие коробки и стала паковать вещи, чтобы уехать с полуострова.
Энергоблокада стала не то чтобы последней каплей, а скорее пинком под зад. Она показала то, чего не хотелось видеть — лучше не будет, ждать нечего, пора прощаться.
Это наша земля, нам некуда уезжать
Когда ты 17 лет живешь у моря, и это море видно в окно, когда ты 360 дней в году можешь прогуляться по морской гальке — расстаться с этим очень тяжело.
Но жить там становилось все сложнее. За полтора года у меня практически не осталось друзей. Например, если раньше я, приходя с работы, могла просто взять чашку кофе и зайти в гости к соседке поболтать, то теперь это стало невозможным. Потому что у соседки на кухне телевизор, где всегда включен Лайфньюз или Россия 24. А у меня все родственники в Донецке, и я знаю, что по телевизору врут.
К тому же тяжело было объяснять детям, почему им в школе говорят одно, а родители дома — противоположное. Например, если в школе им внушали, что Крым это территория России, которая вернулась в состав РФ по результатам законного референдума, то мы пытались говорить с детьми о том, что полуостров — это украинская территория, которая временно оккупирована.
Когда мы решились выехать, нас никто не пытался удержать, никто не мешал.
Только в школе, когда забирали документы детей, учителя спросили — а куда вы уезжаете?
Я сказала, что в Украину.
А у дочки классная руководительница была крымская татарка, ей было 74 года. Она долго, со слезами, обнимала и меня, и детей.
— Вы все правильно делаете, — сказала нам на прощанье, — Я бы тоже уехала. Но мы же всю жизнь потратили на то, чтобы сюда вернуться. Это наша земля, нам некуда уезжать.