Известный белорусский оппозиционер Павел Северинец уже полтора месяца содержится в печально известном изоляторе на Окрестино, где его подвергают пыткам.
«Павла задержали 7 июня после разрешенного законом пикета по сбору подписей за выдвижение кандидатом на пост президента. Ему дали 15 суток, но с тех пор этот термин уже дважды продлевали по тому же обвинению. На одном из очередных судов, проводящих по скайпу, отвернув экран монитора, чтобы родные не могли увидеть и поддержать осужденного, мы узнали, что Павел порезал себе вены на руке. Это не был суицид, это была акция протеста, потому что их держат в ужасных условиях «, — рассказала во время прямого видеовключения на брифинге, организованном Белорусским информационным центром в Киеве, жена политзаключенного Ольга Северинец.
22 июля Ольге позвонили и сообщили, что его увольняют. Но ни в обозначенные 16.15, ни до самого вечера Северинец так и не появился из дверей изолятора. На следующий день родным сообщили, что ему еще «насчитали» месяц поденного ареста за участие в акциях против «глубокой интеграции» с Россией в декабре прошлого года.
«Это — пытки», — прокомментировала «новостной» такое решение мама Павла Татьяна Северинец.
Пытками можно назвать и условия, в которых содержат в Беларуси политзаключенных.
По словам Ольги Северинец, ее мужа неделю держали в карцере — небольшой камере 2 на 3 метра с деревянными нарами, которые в день прикручиваются к стенке, и одним железным стульчиком. В карцере довольно холодно и сыро, спать приходится, подложив под голову пластиковую бутылку. Воды нет — ни умыться, ни смыть за собой. Дают бутылку воды на целый день на все нужды, и все. Под предлогом борьбы с коронавируса запрещены любые передачи. В камеру могут вылить ведро сильно хлорированной воды. Также у камеры к «политическим» специально подселяют задержанных бомжей со всеми их болезнями.
«Для нас уже стало привычным, что после каждой отсидки Павел приходит домой с вшами. Это для них — обычное дело. Мы подавали сотни жалоб во все инстанции, подписывали петиции. «Международная амнистия» объявила акцию в его поддержку — а мой муж как спал на голых досках, так и продолжает спать. Это настоящие репрессии, о которых мы думали, что будем только читать в книгах. Дальше — только 1937 годе «, — говорит Ольга.
Новости по теме
