Жителям оккупированных зон пришлось пережить обстрелы, смерти родных, потерю друзей, изоляцию, увидеть города в руинах… Пришлось смириться с новой реальностью. Но как смириться с тем, что твой сын находится в руках боевика на территории страны-агрессора? Героине этой истории было не до смирения — она выбрала борьбу.
«Мы его все равно у тебя заберем»
Юлия уже год была в разводе и воспитывала пятилетнего сынишку, когда в родной город, расположенный в Донецкой области, оккупанты привели «русскую весну» и прикатили «Грады» и танки. Бывший супруг, никогда не отличавшийся тягой к соблюдению Закона, как, собственно, и любовью к Украине, ничтоже сумняшеся примкнул к рядам боевиков, участвовал в силовом захвате административных зданий, городского отдела милиции, выполнял многочисленные «поручения» при штурме Донецкой облгосадминистрации, дежурил на блокпостах, «обеспечивал порядок» на митингах «за «ДНР», и был в первых рядах среди тех, кто спешил отдать свой голос в поддержку «молодой республики» на референдуме 11 мая 2014 года.
Однако довольно быстро новоиспеченный боевик передумал воевать за Россию: боевые действия оказались слишком страшным явлением для того, кто привык обирать людей на блокпосту, запугивать мирных жителей оружием и издеваться над слабыми. Реальный противник в лице украинской армии мужчину не устраивал, и он решил сбежать в Российскую Федерацию. Только вот ребенка оставлять бывшей жене не собирался.
«Бывший муж стал угрожать мне. Морально давил, старался задушить малейшую искру воли, требовал, чтобы я подписала документы, подтверждающие отказ от сына. 23 или 24 мая он уехал в Россию. Начались звонки с очередной серией угроз, сообщения в социальной сети. Он говорил, что если я вздумаю убежать, меня найдут его подельники-боевики, будут пытать и убьют… Было и сильное давление со стороны свекрови, которая осталась в городе и тоже требовала, чтобы я отдала им моего мальчика», — рассказывает Юля.
Под давлением девушка все-таки подписала документы, разрешающие вывоз малыша за рубеж, сроком на год. «В городе был нотариус, который оформлял украинские документы. Собственно, он и сейчас там работает, только уже от „ДНР“. Собираясь на эту встречу, я ожидала увидеть одну свекровь, но она приехала с каким-то парнем на автомобиле. Одет в гражданское, оружия при нем я не заметила тоже, но они оба дали понять, зачем он здесь — чтобы я „не дергалась“. У нотариуса я спросила, как потом мне вернуть ребенка, когда срок действия документа истечет. Ответа внятного не получила. После этого в очередной раз отказывалась подписывать эти бумажки, вышла на улицу… Свекровь побежала за мной, стала кричать, что ребенка они у меня отнимут так или иначе, то есть — с документом или без. Подписала…» — говорит Юлия.
После того, как процедура была закончена и довольная бывшая свекровь положила в сумку вожделенный документ, она подошла к машине и отдала деньги парню, сопровождавшему ее. Юля спросила у парня: «За что же она вам платит?». Без единого слова человек завел машину и уехал.
«Мой ребенок в то время находился дома у свекрови. Я все-таки, даже несмотря на весь этот ужас, никогда и не думала запрещать им общаться, и считала, что у сына должны быть папа, дедушка и бабушка… Да и в силу этой доверенности в итоге поверила. Как выяснилось впоследствии, эта бумажка имеет значение только для пограничников» — вспоминает Юля. 5 июня 2014 года сына увезли. Юля металась по родственникам и знакомым, искала и спрашивала — куда, по какому адресу увезли ее сына.
Никто ничего не знал.
Борьба
В бесплодном ожидании прошли почти два месяца. А 27 июля оккупированный город накрыл обстрел, погибли люди. «Я не выдержала, не смогла, — вспоминает девушка. — Везде эти вооруженные бандиты, какой-то комендантский час, постоянный страх, грохот взрывов, мародеры… Когда стали гибнуть люди, я наконец решилась на отъезд. Собралась и поехала в Киев, где меня приютили у себя знакомые. Стала думать, что делать, как возвращать сына — к тому времени я уже прекрасно понимала, что ребенка мне никто не вернет», — рассказывает девушка.
В «молодой республике» о защите прав ребенка даже думать было смешно. Папа из числа «наших ребят», защищавший Донбасс от «хунты» и забравший ребенка в Россию, и проукраински настроенная мама, — силы были слишком неравны.
Бывший муж наконец стал выходить на связь, теперь по скайпу. Снова — град оскорблений, угроз и издевательств. «Ты не мать, — вещал „ополченец“. — Ты больше никогда не увидишь ребенка». На вопросы девушки о том, где они находятся, мужчина со смехом всякий раз называл разные адреса, и, глядя на карту Российской Федерации, Юлия бессильно глотала слезы. «Я понимала: издевается. Настоящий адрес, конечно, он мне не говорил. Ребенка изредка подпускал к компьютеру, когда был в хорошем расположении духа, и тогда я могла посмотреть на сына… Хотя ни на 8 марта, ни на день рождения увидеть его мне не позволили. Я тогда просто не представляла, что могу сделать. Но потом взяла себя в руки, когда поняла, что помощи ждать неоткуда», — рассказывает Юля.
В столице замелькали кабинеты: полиция, прокуратура, суд, исполнительная служба, снова полиция… «Мы с мужем развелись без определения места жительства ребенка, пришлось вначале решать этот вопрос. Суд продлился пару месяцев… Вообще, весь прошлый год был посвящен возвращению сына: гора бумаг, заявлений, кипы документов, встречи…».
Юля рассказывает свою историю четко, даже сухо, автоматически, чувствуется, что делала это уже десятки раз. Тем тяжелее слышать, как она внезапно запинается посреди фразы и пытается справиться с волнением. По сути, это был персональный ад, в котором девушка 24 лет отроду, недавно уже пережившая одну трагедию (у Юли незадолго до описываемых событий умерла мама), ютящаяся по чужим углам в незнакомом Киеве, вынуждена была бороться за ребенка, даже не зная при этом, где он.
«В полиции первая фразf, которую я услышала, была: „Вы его не вернете“. Получив решение суда об определении места жительства ребенка с матерью, сразу же потребовала открыть уголовное дело о похищении ребенка. В ответ слышала отговорки о том, что бывшего супруга невозможно допросить, так как он находится в оккупированной зоне. Правоохранители делали такое заявление на основании его официальной регистрации» — вспоминает Юля.
Попав на прием к омбудсмену, девушка, рассказав свою историю, заставила пустить слезу видавших виды чиновников. «Там мне посоветовали обратиться в Министерство юстиции, подсказали, к кому именно, дали рекомендации, разъяснили, что существует Гаагская конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (от 20 октября 1980 г.). Правда, я испытала шок, когда стала изучать детально это направление, и выяснила, насколько ничтожно число случаев, увенчавшихся успехом… Понимаете, ребенок — это такое бесправное маленькое создание, с ним можно делать буквально все, что угодно, — говорит Юля. — Но сдаваться я не собиралась, даже в голову не приходило, что я могу отказаться от поисков. Поняла: ничего, ни один закон, ни одно постановление в нашей стране не работает, если не заставлять работать тех, кто несет ответственность за то или иное направление. Я была к этому готова — перечитала гору специализированной литературы».
В Министерстве юстиции девушка в очередной раз поразила чиновников: на руках — полный комплект необходимых документов, в глазах — решимость, тон беседы задавала сама, не горбясь у дверей в «позе просителя». Даже требование перевести ряд документов на украинский язык не стало проблемой — перевела самостоятельно, буквально за сутки, заверила у нотариуса. «Действовала как робот», — пожимает плечами девушка. — У меня была цель, понимаешь? Поверь, не дай Бог тебе, конечно, но ты бы на моем месте тоже смогла».
Дальше пришлось столкнуться уже с российскими ведомствами. «В России этими вопросами занимается Министерство образования. Писала туда, писала еще в десятки инстанций, отправляла все документы, делала все, что от меня требовали, терпела и резкость, и равнодушие, — рассказывает молодая мама. — Написала, в том числе, и заявление в российскую полицию о похищении моего ребенка. Дело в том, что все документы сына были у меня на руках: свекровь так спешила его у меня украсть, что увезла даже без свидетельства о рождении».
Юля признается, что иногда ее охватывало ощущение нереальности происходящего: документы — вот они, перед ней, а сына — нет. Но расслабляться себе не позволяла. Как ни тяжело было минувшей ночью, сколько слез ни приходилось пролить, — утром девушка была во всеоружии и буквально штурмовала инстанции, от которых зависела судьба ее ребенка.
Первая зацепка
Российские правоохранители начали разговор с того, что попросили «контакты и адрес» бывшего супруга. Понятно, что никакими координатами скрывшегося из виду бывшего благоверного девушка не располагала.
«В итоге информацию о моем деле передали по судебным приставам, в РФ это так делается, — вспоминает Юлия. — И буквально сразу же мне в социальной сети написали эти приставы. Соцсеть российская, я на тот момент уже никому и ничему не верила, стала проверять, связываться с российскими органами. Выяснилось, что да, действительно, пристав искала неформального общения со мной, не знаю, может, хотела понять, что я за человек и чего от меня ждать».
При разговоре с приставом выяснились первые сведения о местонахождении ребенка — оказалось, что малыш все это время был в Воронеже. «Я не знаю, как об этом рассказать, и можно ли… Но эта российская чиновница отнеслась ко мне по-человечески. Вы понимаете? Она — там, я — в Украине, между нашими странами идет вооруженный конфликт… А она меня как женщина, видимо, поняла. Пообещала мне помочь».
Чиновница действительно сделала почти невозможное, и, пожалуй, самое главное: сообщила адрес детского сада в Воронеже, куда «родитель» и его мать определили мальчика. И Юля, у которой никогда не получилось бы самостоятельно узнать такую информацию, ухватилась за соломинку, и решила: поедет туда сама, не дожидаясь ни решений, ни справок, ни чиновничьих выводов.
«Страшно было ехать в никуда, конечно. Я только примерно догадывалась о том, что меня там ждет. Но, думаю, все мамы меня поймут, я просто не знала, что мне делать еще».
«Почему вы не приезжали?»
Это был первый вопрос, который задала заведующая детским садом в Воронеже, куда папа — «ополченец» определил ребенка, и куда Юля приехала сразу, с дороги.
«Почему вы не приезжали?» — воинственно спрашивала женщина. От нее Юля узнала, что «муж» рассказывал о ней как о неблагополучной матери, которой безразлична судьба сына, и дал понять: она не приезжает, потому что не желает видеть собственного ребенка и общаться с ним. Прямо при Юле заведующая дошкольным учреждением стала звонить «папе», чтобы предупредить о приезде матери похищенного мальчика.
Ребенка Юле все-таки показали. Когда девушка рассказывала об этом, заплакала впервые за всю нашу беседу. «Мы зашли в комнату, а группа, кажется, только с прогулки пришла, дети переодеваются. Стоит мой ребенок, застыл на месте, смотрит на меня, а потом говорит: „Мне сказали, что ты ко мне никогда не приедешь, мама“. Представляешь мое состояние в тот момент?».
Заведующая, которая наблюдала эти первые секунды встречи матери и сына, и спешно вызвавшая в детский сад отца-боевика, позже напишет в характеристике, что «мальчик не признал в качестве матери» Юлю.
Видя, как развивается ситуация, девушка пошла в местное отделение полиции, привела в детский сад правоохранителя. К этому времени явился и «супруг», который сразу набросился на Юлию с криками, угрозами и вопросами о том, зачем она туда приехала. Ответ: «Я хотела увидеть своего ребенка» — его не устроил.
Выяснилось, что мальчик с 2015 года имеет российское гражданство, которое ребенку предоставили на основании заявления, поступившего от отца. И теперь уже в чужой стране замелькали перед Юлей двери чиновничьих кабинетов — МИД, ФМС, социальная опека, «вам не к нам», «это не у нас», «вам надо принести»… Да еще и выяснилось, что «муж» объявил ее пропавшей без вести. Теперь, вспоминая то время, Юля не может и сама понять, каким образом ей удалось все это выдержать.
Особенно тяжело девушке далось общение с представителями службы опеки и попечительства — у Юли не принимали необходимые документы, дерзили. Пришлось обращаться к главе службы по делам детей Воронежской области, зарвавшихся чинуш вызывали «на ковер». Надо отметить, что за время, которое пришлось провести на территории страны-агрессора, мужество Юли проняло даже российских чиновников — они поражались, глядя на одинокую борьбу девушки.
«Мамочка, забери меня отсюда»
«Как-то сын попросил, чтобы из детского сада его встретили мы оба — он очень хотел побыть одновременно с папой и мамой», — вспоминает Юля. Во время этой встречи ребенок, стоя у детского сада, откуда его пришли забрать родители, попросил отца, чтобы тот отпустил его немного погулять с мамой. Сказать, что реакция отца была неадекватной — не сказать ничего.
«Он вырвал у меня ребенка из рук. Ты это себе представляешь себе буквально?.. Вырвал из рук, и швырнул в машину, как какого-то щенка. Сын плакал и просил отпустить его. А я стояла и не могла ничего сделать, ничем помешать. А потом он избил меня на глазах у ребенка», — говорит девушка. Правоохранители отказывались назначать судмедэкспертизу, снимать данные о побоях, отказы Юля встретила и в медицинском учреждении. «Просто «зафиксировали факт», — резюмировала она.
В общей сложности, кошмар в России продолжался на протяжении месяца. В итоге терпение лопнуло и у матери, и у ребенка. В один прекрасный день во время прогулки в детском саду, куда Юля допускали только под надзором воспитателей, ребенок попросил: «Мамочка, забери меня отсюда».
За время мытарств Юля приучила себя всегда быть настороже. Так бывает, когда человек не знает, откуда ждать следующего удара. «Сумка с моими вещами всегда была собрана. Я была готова к тому, что в какой-то момент мне придется просто-напросто убегать. Правда, не знала, что придется, наткнувшись на глухую стену беззакония и бесправия, сделать это вместе с ребенком. Все-таки надеялась его забрать более-менее мирным путем», — рассказывает Юля.
Все произошло очень быстро. «Ты готов идти со мной?». «Да».
Воспитательница шла в начале группы детей, они с сыном — в конце. Мать просто взяла ребенка и в считанные секунды оказалась за территорией детского учреждения. Догнала их уже заведующая, вцепилась в Юлю, стала дергать за руки, душить воротником куртки, пыталась отобрать мальчика, который, крича от ужаса, вцепился в маму мертвой хваткой. Заведующая продолжала наступать на Юлю с кулаками, громко крича о «похищении ребенка». Все это видели прохожие, но никто не подошел и не защитил девушку.
Чудом Юле удалось освободиться и остановить такси. Оказавшись в машине, девушка попросила водителя заблокировать двери, потому что в автомобиль ломилась взбешенная женщина. Испуганный мальчик плакал.
Машина тронулась с места, увозя мать и сына подальше от кошмара.
Свобода
Дальнейшие события похожи на процесс заживления раны — все самое страшное позади, осталось только вылечиться.
Выезжали через Белоруссию. «Очень боялась досмотра у пограничников… Но, как выяснилось, опасаться стоило не их. В Минске подстерегала другая проблема: отсутствовала миграционная карта на ребенка», — рассказывает Юля.
Юля позвонила омбудсмену и спросила, что ей делать, тот — в консульство Украины в Минске. Когда Юля пришла в ведомство, консул ее уже ждал. «Миграционную карту выработали в кратчайшие сроки, аккуратно, оперативно. Дал личный номер телефона и разрешил обращаться в случае возникновения проблем», — говорит Юля.
Границу пересекли ночью. Юлю все не отпускал страх, измученная девушка ждала, что к ней с минуты на минуту кто-то подойдет и попытается отнять ребенка. Но страхи оказались напрасными — и вот уже Чернигов. Таможня. Украина. И вот тут Юля осознала, что она дома, на украинской земле, и дала себе слово: никто и никогда больше не отберет у нее сына.
«На меня ведь в России уголовное дело завели… Я в розыске там, видишь, стараниями мужа стала уголовницей. Да и заведующая детским садом, как я уже говорила, тоже „постаралась“ изо всех сил, вылепив из меня монстра в своей характеристике, которую попросил написать бывший муж», — сообщила девушка.
Мальчик же стал привыкать к новым условиям жизни. Как рассказал маме ребенок, «у папы было по-другому». Не раз Юля украдкой плакала после вопросов мальчика о том, можно ли взять игрушку, съесть яблоко или включить телевизор. «Приходилось по сто раз повторять: все, что он хочет, можно брать, всем можно пользоваться. Сын говорит, что у отца и бабушки такая „свобода“ ему была незнакома», — рассказала Юля.
Ребенок первое время буквально не отходил от мамы, старался как можно чаще обнимать ее, брал за руку, спрашивал, навсегда ли они вместе, или ему снова нужно будет от нее уехать. Между тем, отец ребенка и не думал оставлять их в покое.
Преследования и суд
На примере Юлиной беды вскрываются практически все несовершенства украинского законодательства и халатность чиновников. Бывший муж Юли, гражданин Российской Федерации, боевик пророссийской незаконной группировки, военный РФ в запасе, похититель ребенка, — оказывается, все это время регулярно направляет запросы о Юле и сыне в государственные украинские ведомства, и, как ни странно, так же исправно получает на них ответы.
«Таким образом он связывался с различными инстанциями, чтобы выяснить номер моей справки временно перемещенного лица, наш адрес, он штурмует даже поликлинику… Меня же бывший муж пытается представить «невменяемой». А на наши ведомства никакие вопросы и уговоры не предоставлять обо мне и моем ребенке информацию — не действуют, — говорит девушка.
Но жизнь идет своим чередом, несмотря на проблемы, и требует совершения дальнейших решительных шагов. Юля сейчас через суд добивается лишения бывшего мужа родительских прав.
На этом этапе волокиты тоже хватает: неточное решение, пересмотр, конфликт с судьей (у Юли возникает впечатление, что он предвзято относится к матери, заняв в этом деле сторону отца — даже принимает «документы» от бывшего мужа Юли, которые приходят из РФ как обычные письма,
Заседания проходят в г. Славянск (Донецкая область) в режиме видеоконференции — этого тоже Юле приходится добиваться, потому она боится, что в нынешних обстоятельствах поездки в Донецкую область могут закончиться для нее плохо, да и ребенка ей оставить не на кого. Приезжала только раз — и тогда на суд вместо отца ребенка приехал его адвокат.
Все это время бывший муж при помощи довольно грязных методов пытается оказать на Юлю воздействие — вплоть до распускания банальных сплетен довольно низкого пошиба. Знакомые девушки предупредили, что экс-супруг пытается представить Юлю в образе чуть не опустившейся алкоголички. Между тем, у девушки высшее образование и аспирантура, престижная работа и довольно широкий круг положительно отзывающихся о ней коллег.
Вот мнение одной из них: «Мы знакомы с Юлей около пяти лет, познакомились с ней в тот период, когда начали работать вместе. Буквально с первых дней общения я поняла, что это безумно открытый, дружелюбный, веселый, отзывчивый человек, который может выслушать и принять тебя таким, каков ты есть. Спустя пару месяцев знакомства я поняла, что такую верную подругу не каждый день встретишь на своем пути. Юля — это тот человек, который всегда отвечает добром на добро, старается не замечать несправедливости судьбы и продолжает нести людям свет и радость, с улыбкой на лице. Она общительна, наполнена позитивом, кипящей энергией и энтузиазмом. Наравне с этим, Юля иногда была чересчур добра с отдельно взятыми личностями (имею в виду ее бывшего мужа и его семью), которые постоянно причиняли ей боль и пытались всячески унизить. Мне неизвестно, откуда она брала вагон терпения и почему прощала постоянно им все их проступки».
«Видимо, ответ заключался в том, что несмотря на выплескиваемый на нее негатив — она стремилась создать своему ребенку хорошее детство, в котором будет папа, и в котором пара может сохранять дружественные отношения, даже после разрыва. Она очень сильно всегда любила своего ребенка, думала о нем, заботилась и хотела ему лучшего. К моему сожалению, ее бывшей муж никогда не был тем человеком, который был бы способен оценить это и постарался бы создать гармоничные условия развития для своего ребенка. Он прерывал на корню все светлые зачатки, продолжая глумиться над ней и всячески унижать ее в глазах сына. Этот человек наполнен злобой, и тот факт, что она была вынуждена терпеть его нападки и предвзятое отношение свекрови, доказывает лишь то, что Юля чересчур сильно заботилась о своем сыне и ставила себя ниже обстоятельств ради того, чтобы предоставить малышу общение с отцом и бабушкой. Юля мужественный человек, и как по мне, она испытала слишком много горя в этой жизни, из-за того, что была чересчур добра к тем, с кем бы стоило полностью ограничить свое общение. Она заботливая мать, и я уверена в том, что с позитивом и добротой, которые она сохранила — она сможет преодолеть все препятствия и воспитает замечательного мужчину и любящего сына», — добавила подруга и сотрудница Юлии.
«Юлина история меня впечатлила, точнее, довольно сильно удивила. Это хрупкая девушка, но, тем, не менее, прошедшая с достоинством через ситуации, которые поломали бы многих… Согласитесь, не всякая девушка поедет в чужую страну, вот так, одна и без поддержки. Ее характер, напор, и, одновременно, человечность, а главное — любовь к сыну — помогли мне понять, что подобные люди бывают не только на страницах романов, но и в реальной жизни», — говорит один из правоохранителей, знакомых с делом Юли.
Что дальше?
Этот вопрос девушка, чуть не потерявшая своего ребенка, задает себе довольно часто. Ответа у нее нет. А пока она с радостью наблюдает за своим сыном, который обзавелся друзьями, вспомнил, что такое гулять, смотреть мультики, есть торт и целовать на ночь маму, по которой так скучал.
«Знаешь, а мы ведь однажды гуляли все вместе там, в Воронеже — я, бывший муж, его сестра и мать, — вспоминает Юля. — Они знали, что деньги в чужом городе у меня таяли, как снег. И во время прогулки кто-то из них сказал ребенку: „Проси у мамы все, что ты хочешь, и она тебе купит, у нее много денег“. Ну, ему что — маленький, не понимает, есть или нет… Понравился ему вертолетик, и я тут же купила. Не хотела показывать им, как у меня все плохо. Еще я узнала, что в то время, когда мы с сыном были в разлуке, ему постоянно повторяли, что я не приезжаю, потому что не люблю его и не хочу видеть».
Сейчас Юля старается воспитывать своего ребенка таким же сильным и самостоятельным, как и она сама. «Я рассказываю ему буквально обо всем: как называется парк, в который мы идем, магазин на соседней улице, адрес места моей работы… Номера телефонов, которые ему могут понадобиться, тоже знает, как и имена моих друзей», — подчеркнула девушка.
Безопасность. Теперь это ключевое слово в жизни Юли. Рядом с девушкой теперь не бывает случайных знакомых, непроверенных или подозрительных людей. Она сузила круг общения до самых близких друзей, каждый из которых сможет прийти на помощь. «Мне некогда скучать, — смеется она. — Жить надо! Работать, ребенка воспитывать. Я знаю, что все будет хорошо. Рано или поздно».
Сейчас Юля надеется на адекватное решение суда. Это последняя ступенька, которую нужно преодолеть для того, чтобы зажить полноценной жизнью.
Жизнью, из которой наконец исчезнет страх.
---------------------------------------------------------------------------------------
Пояснения относительно ситуации, в которой оказалась героиня этой истории, дал юрист. Во время вооруженного конфликта подобные случаи, к сожалению, не редкость. Поэтому данная информация может оказаться полезной не только Юлии, но и всем, кто, к несчастью, стал заложником таких обстоятельств.
Подчеркивается, что при защите своих прав на территории других стран (в данном случае РФ) в первую очередь необходимо связаться с посольством Украины. Контакты посольства: http://russia.mfa.gov.ua/ua/embassy/contacts
Контакты омбудсмена (Украина): http://www.ombudsman.gov.ua/ua/contacts/
Цитата из текста статьи: «Под давлением девушка все-таки подписала документы, разрешающие вывоз малыша за рубеж, сроком на год. «В городе был нотариус, который оформлял украинские документы. Собственно, он и сейчас там работает, только уже от «ДНР»».
В данном случае нотариус является соучастником (пособником) уголовного преступления — похищения ребенка. Статьи взяты из Уголовного Кодекса Украины: http://zakon2.rada.gov.ua/laws/show/2341−14/print1465382546237448
Стаття 146. Незаконне позбавлення волі або викрадення людини
1. Незаконне позбавлення волі або викрадення людини — караються обмеженням волі на строк до трьох років або позбавленням волі на той самий строк.
2. Ті самі діяння, вчинені щодо малолітнього або з корисливих мотивів, щодо двох чи більше осіб або за попередньою змовою групою осіб, або способом, небезпечним для життя чи здоров’я потерпілого, або таке, що супроводжувалося заподіянням йому фізичних страждань, або із застосуванням зброї, або здійснюване протягом тривалого часу, — караються обмеженням волі на строк до п’яти років або позбавленням волі на той самий строк.
Стаття 26. Поняття співучасті
Співучастю у злочині є умисна спільна участь декількох суб'єктів злочину у вчиненні умисного злочину.
Стаття 27. Види співучасників
1. Співучасниками злочину, поряд із виконавцем, є організатор, підбурювач та пособник.
2. Виконавцем (співвиконавцем) є особа, яка у співучасті з іншими суб'єктами злочину безпосередньо чи шляхом використання інших осіб, що відповідно до закону не підлягають кримінальній відповідальності за скоєне, вчинила злочин, передбачений цим Кодексом.
3. Організатором є особа, яка організувала вчинення злочину (злочинів) або керувала його (їх) підготовкою чи вчиненням. Організатором також є особа, яка утворила організовану групу чи злочинну організацію або керувала нею, або особа, яка забезпечувала фінансування чи організовувала приховування злочинної діяльності організованої групи або злочинної організації.
4. Підбурювачем є особа, яка умовлянням, підкупом, погрозою, примусом або іншим чином схилила іншого співучасника до вчинення злочину.
5. Пособником є особа, яка порадами, вказівками, наданням засобів чи знарядь або усуненням перешкод сприяла вчиненню злочину іншими співучасниками, а також особа, яка заздалегідь обіцяла переховати злочинця, знаряддя чи засоби вчинення злочину, сліди злочину чи предмети, здобуті злочинним шляхом, придбати чи збути такі предмети, або іншим чином сприяти приховуванню злочину.
6. Не є співучастю не обіцяне заздалегідь переховування злочинця, знарядь і засобів вчинення злочину, слідів злочину чи предметів, здобутих злочинним шляхом, або придбання чи збут таких предметів. Особи, які вчинили ці діяння, підлягають кримінальній відповідальності лише у випадках, передбачених статтями 198 та 396 цього Кодексу.
7. Не є співучастю обіцяне до закінчення вчинення злочину неповідомлення про достовірно відомий підготовлюваний або вчинюваний злочин. Такі особи підлягають кримінальній відповідальності лише у випадках, коли вчинене ними діяння містить ознаки іншого злочину.
Стаття 28. Вчинення злочину групою осіб, групою осіб за попередньою змовою, організованою групою або злочинною організацією
1. Злочин визнається таким, що вчинений групою осіб, якщо у ньому брали участь декілька (два або більше) виконавців без попередньої змови між собою.
2. Злочин визнається вчиненим за попередньою змовою групою осіб, якщо його спільно вчинили декілька осіб (дві або більше), які заздалегідь, тобто до початку злочину, домовилися про спільне його вчинення.
3. Злочин визнається вчиненим організованою групою, якщо в його готуванні або вчиненні брали участь декілька осіб (три і більше), які попередньо зорганізувалися у стійке об'єднання для вчинення цього та іншого (інших) злочинів, об'єднаних єдиним планом з розподілом функцій учасників групи, спрямованих на досягнення цього плану, відомого всім учасникам групи.
4. Злочин визнається вчиненим злочинною організацією, якщо він скоєний стійким ієрархічним об'єднанням декількох осіб (п'ять і більше), члени якого або структурні частини якого за попередньою змовою зорганізувалися для спільної діяльності з метою безпосереднього вчинення тяжких або особливо тяжких злочинів учасниками цієї організації, або керівництва чи координації злочинної діяльності інших осіб, або забезпечення функціонування як самої злочинної організації, так і інших злочинних груп.
{Стаття 28 із змінами, внесеними згідно із Законом № 270-VI від 15.04.2008}
Стаття 29. Кримінальна відповідальність співучасників
1. Виконавець (співвиконавець) підлягає кримінальній відповідальності за статтеюОсобливої частини цього Кодексу, яка передбачає вчинений ним злочин.
2. Організатор, підбурювач та пособник підлягають кримінальній відповідальності за відповідною частиною статті 27 і тією статтею (частиною статті) Особливої частини цього Кодексу, яка передбачає злочин, вчинений виконавцем.
3. Ознаки, що характеризують особу окремого співучасника злочину, ставляться в вину лише цьому співучасникові. Інші обставини, що обтяжують відповідальність і передбачені у статтях Особливої частини цього Кодексу як ознаки злочину, що впливають на кваліфікацію дій виконавця, ставляться в вину лише співучаснику, який усвідомлював ці обставини.
4. У разі вчинення виконавцем незакінченого злочину інші співучасники підлягають кримінальній відповідальності за співучасть у незакінченому злочині.
5. Співучасники не підлягають кримінальній відповідальності за діяння, вчинене виконавцем, якщо воно не охоплювалося їхнім умислом.
Стаття 30. Кримінальна відповідальність організаторів та учасників організованої групи чи злочинної організації
1. Організатор організованої групи чи злочинної організації підлягає кримінальній відповідальності за всі злочини, вчинені організованою групою чи злочинною організацією, якщо вони охоплювалися його умислом.
2. Інші учасники організованої групи чи злочинної організації підлягають кримінальній відповідальності за злочини, у підготовці або вчиненні яких вони брали участь, незалежно від тієї ролі, яку виконував у злочині кожен із них.
Стаття 31. Добровільна відмова співучасників
1. У разі добровільної відмови від вчинення злочину виконавець (співвиконавець) не підлягає кримінальній відповідальності за наявності умов, передбачених статтею 17 цього Кодексу. У цьому випадку інші співучасники підлягають кримінальній відповідальності за готування до того злочину або замах на той злочин, від вчинення якого добровільно відмовився виконавець.
2. Не підлягають кримінальній відповідальності при добровільній відмові організатор, підбурювач чи пособник, якщо вони відвернули вчинення злочину або своєчасно повідомили відповідні органи державної влади про злочин, що готується або вчиняється. Добровільною відмовою пособника є також ненадання ним засобів чи знарядь вчинення злочину або неусунення перешкод вчиненню злочину.
3. У разі добровільної відмови будь-кого із співучасників виконавець підлягає кримінальній відповідальності за готування до злочину або за замах на злочин, залежно від того, на якій із цих стадій його діяння було припинено.
Стаття 146. Незаконне позбавлення волі або викрадення людини
1. Незаконне позбавлення волі або викрадення людини — караються обмеженням волі на строк до трьох років або позбавленням волі на той самий строк.
2. Ті самі діяння, вчинені щодо малолітнього або з корисливих мотивів, щодо двох чи більше осіб або за попередньою змовою групою осіб, або способом, небезпечним для життя чи здоров’я потерпілого, або таке, що супроводжувалося заподіянням йому фізичних страждань, або із застосуванням зброї, або здійснюване протягом тривалого часу, — караються обмеженням волі на строк до п’яти років або позбавленням волі на той самий строк.
3. Діяння, передбачені частинами першою або другою цієї статті, вчинені організованою групою, або такі, що спричинили тяжкі наслідки, — караються позбавленням волі на строк від п’яти до десяти років.