Жительница Донецка: Центр города похож на тяжелобольного, изо всех сил прихорашивающегося перед посетителем
Боль. Печаль. И совсем немного радости. Примерно так можно охарактеризовать жизнь в Донецке сейчас, если использовать эмоции. Однако даже эта характеристика поверхностна, чувства намного глубже, и узнать их истинную глубину DonPress предлагает в новом интервью с очередным «голосом Донбасса». Жительницей Донецка, которая остается в городе, поскольку не видит для себя другого выхода, имеет особый взгляд на события и, несмотря ни на что, остается рассудительной и серьезной, чтобы не утратить объективности и не поддаться информационному давлению.
О том, как живет донецкая интеллигенция, о чем она думает, что чувствует и чего ждет, рассказывает в прошлом переводчик, а ныне домохозяйка, 39-летняя Фиона.
Фиона, как проходит ваш день в нынешнем Донецке? Что изменилось по сравнению с прежней жизнью?
Моя жизнь в Донецке почти не изменилась. Если не считать постоянную внутреннюю боль и то, что утро начинается чаще всего с изучения сводки новостей в интернете.
Работаете ли вы (не обязательно указывать, где)? Как строится работа? Вам нужно ездить в офис или можно работать дома?
Так сложилось, что до того, как все это началось, я не работала, и пока, по понятным причинам, не могу. Когда зимой искала работу по интернету, часто отключался свет, а с ним и интернет, так что на какое-то время пала духом и отложила поиски до лучших времен.
Получаете ли вы зарплату, социальные выплаты? Как? Есть ли трудности с обналичиванием? Может быть, есть задержки выплат?
В нашей семье зарабатывает муж. Отец сейчас получает социальные выплаты от ДНР и гуманитарную помощь пенсионерам от Ахметова. От украинской пенсии он отказался принципиально, не стал ее переоформлять, и какое-то время нам было довольно трудно: на всех была одна зарплата. Задержек ни в выплатах, ни в выдаче гуманитарки практически не бывало, разве что дня на два-три, когда фуры не пропускали с контролируемой территории.
Хватает ли вам на жизнь? Пришлось ли отказаться от каких-то покупок, привычных трат?
Когда отец начал опять работать, стало более-менее хватать, но все равно в обрез. Пришлось отложить кое-какое лечение, вместо любимых кафе (хотя они работают) встречаемся с друзьями дома за чашкой чая, и благодарны за отданные родственниками вещи для подросших детей. Поездки за границу в качестве автотуристов вспоминаем с ностальгией, как и выезд в «Ашан» или «Метро» для закупок на неделю вперед.
Как обстоят дела с продуктами? Что вы покупаете домой? Что хотели бы купить, но не можете (не важно, по какой причине)? Есть ли какие-то ограничения в бытовых вещах — одежде, бытовой химии
Продуктов, как ни странно, и в магазинах, и на рынке достаточно, хотя они другие — в основном российского производства. В центре постоянно открываются новые магазинчики. Стали есть меньше мяса, сыра и сладостей, да и фрукты-овощи покупаем как деликатесы. Очень помогает гуманитарка — на крупы, муку и макароны денег не тратим. Иногда в супермаркете исчезает какой-то вид товара, но недостатки довольно быстро пополняются. Стоимость продуктов, между прочим, точно такая же, как в Ростове. Лично мне сильно не хватает украинского черного шоколада, который стал дорогим дефицитом — без шуток считаю, что он лучший в мире. В одежде себя приходится ограничивать, донашиваем, что есть. Единственное, на что тратили в последнее время — это на обувь (тут ничего не поделаешь, дети растут). И однажды, когда после зимних обстрелов я впервые попала в Пассаж, так захотелось поиграть в мирную жизнь, что не удержалась и купила себе платье по прошлогодней цене — это из разряда вроде и глупых, но очень психологически нужных трат. Вообще, не хватает всего, что являлось знаками мирной жизни — о чем никогда не задумывались как о ценности, когда оно бесспорно было. Например, мастера-парикмахера, который уехал; магазина Brocard, которого просто нет; привычных блюд в любимом кафе (куда все-таки выбрались за год с подружкой), потому что уехали прежние повара; беззаботного посещения книжного рынка на выходных. Да просто-напросто бензина и спонтанных поездок на машине в любое время с детьми к бабушке или в выходные на море.
Каковы цены в Донецке? Есть ли возможность купить что-то дешевле?
Такая возможность есть всегда, но слишком большого разрыва в ценах нет. Но реальность такова, что если учащаются обстрелы, стараешься быстрей вернуться домой, поэтому ходишь в ближайший киоск во дворе (где представлен, кстати, весь спектр продуктов первой необходимости) или открывшийся на месте АТБ «Первый республиканский супермаркет» (в нем и правда дешевле).
Как обстоит дело с лекарствами? Где и как вы их покупаете?
В Донецке есть аптека «Ольвия», где есть абсолютно все. Привозят туда лекарства из России, а значит, цены высокие. Сейчас многие аптеки стали неплохо снабжаться, опять же из России. Но я сейчас благодарю судьбу, что не приходится покупать лекарств, потому что они просто-напросто стали роскошью.
Как работает коммунальная сфера? Есть ли вода, свет, газ? Платите ли вы за «коммуналку»?
В нашем районе был небольшой период, когда воду и свет на какое-то время отключали. В основном все есть. Даже горячая вода у нас была всегда, за исключением двух недель ежегодной профилактики — разве что отключают ее в пол-одиннадцатого вечера. Коммунальщиков вполне искренне, единодушно считают героями. Город сверкает чистотой, и людям просто стыдно мусорить, видя, как здесь целыми днями метут, пылесосят, моют, красят, чистят, вывозят мусор, стригут траву, ухаживают за клумбами.
В нашей семье был период, когда платить за коммуналку мы просто не могли себе позволить, поэтому накопилась задолженность, которую выплачиваем постепенно — за квартиру и вывоз мусора заплатили в первую очередь.
Как вы отдыхаете? Где гуляете? Слышны ли обстрелы в вашем районе, и как вы реагируете на ситуацию?
Обстрелы в нашем районе слышны в качестве, в основном, исходящих, и это печально. Иногда и сюда залетает ответка, ходим потом гулять в те места и смотреть, как быстро все восстанавливается — это какая-то мазохистская причуда психики, наверное. Если более-менее тихо, ходим, как и раньше, гулять в парк Кованых фигур, по ул. Артема, к Донбасс Арене (где работает детская железная дорога и веревочный парк), прохаживаемся тихими улочками нашего района, ходим в парк Щербакова и на бульвар Пушкина ради удовольствия поймать привкус прежней жизни. Мы с детьми особенно любим очень популярную здесь «Львiвську майстерню шоколаду», куда опять теперь изредка появилась возможность заходить, и мы с удовольствием ей пользуемся.
Ездили ли вы куда-нибудь на отдых (или, может, собираетесь)? Реально ли это в Донецке?
В Донецке все, кто может себе позволить, и у кого нет пропусков (или кто не хочет стоять в долгих очередях на пропускных пунктах), в основном ездят на море в Седово. Мы этим летом не без некоторой сторонней помощи съездили ненадолго в Краснодарский край на море, где до этого никогда не были. Выезд за какую-либо границу, особенно личным транспортом, по такой жаре — суровое испытание, и надо очень хотеть добраться до моря или очень устать от напряженной жизни в ощущении постоянной опасности, чтобы пойти на такое с детьми, но люди на это идут. Доказательство — огромные очереди на границе с Россией и линии разграничения с контролируемой частью Украины.
Насколько изменилась ситуация с обстрелами по сравнению с летом прошлого года? Вы по-прежнему проводите часть дня в подвале или уже более спокойно воспринимаете происходящее?
К счастью, в прошлом году я увезла детей на полтора месяца самых страшных обстрелов, и не была их свидетелем. Но муж остался в городе работать (между прочим, его фирма до сих пор имеет украинскую регистрацию), и спал он в машине, которая стояла в ближайшем к дому подземном паркинге — тогда туда пустили всех жителей соседских домов как в убежище, — а поесть прибегал домой в короткие 15-минутные перерывы между обстрелами. Мы живем на 1 этаже, у нас есть хорошо оборудованная пристройка вроде тамбура, где мы зимой даже спали. Нас тогда многие агитировали уехать, но не было денег, невозможно было оставить папу и бабушку, и к тому же постоянно одолевал страх: вдруг уедем куда-нибудь, а в пути попадем под обстрел, так не лучше ли оставаться дома в относительной безопасности. Тогда сердце замирало на каждый залп и прилет, я не могла отделаться от мысли, что это полетело очередное горе для кого-то, часто ночами не могла заснуть. Сейчас и обстрелы не такие (опять же, по ощущению жителя центра города), и отношение не такое острое — наверное, это психологическая защита. Стало меньше страха непосредственно за свою жизнь, и скорее всего, это неправильно. Ощущение ужаса стало, видимо, подавляться и «запаздывать», оно настигает позже — внезапными приступами панической атаки или странной истерикой по глупому поводу (а ведь в момент обстрела держишь лицо, следишь за голосом и стараешься не дать детям возможности испугаться).
Можно ли привыкнуть к войне и ее проявлениям?
Я абсолютно четко могу сказать сейчас: к войне привыкнуть невозможно. Если кажется, что привыкаешь к этому, значит, внутри ты просто перегорел. У меня был этап отвержения всего этого, был этап претензий к украинской власти, был этап даже какой-то зависти к тем, кто может где-то там, где не стреляют, жить относительно привычной жизнью, недоумения, как вообще это может быть. Я сидела в коридоре за несущей стеной и смотрела на фотографии уехавших знакомых в соцсетях, знакомых, веселящихся на вечеринках в Киеве среди людей в вышиванках и футболках со странными надписями, сеющими, на мой взгляд, ненависть и рознь. В соцсетях таких как я называли сепаратистами просто потому, что мы остались в родных стенах, и я поначалу не понимала, почему лишаюсь в своем городе права даже послушать любимую группу земляков (и почему из-за своего приезда сюда на контролируемой территории они моментально стали бы персонами нон-грата), ведь на самом деле я заложница, и если меня тут кто-то освобождает с помощью тяжелой артиллерии, то разве можно это делать вот так — одновременно разрушая мой родной город (ведь родину не выбирают!)? Нас же тут и местные ДНРовцы «от фашистов освобождают», о чем я их тоже не просила, ведь на самом деле они освободили всех нас от привычной и удобной уже жизни, в которой не было границ между друзьями.
Невозможно привыкнуть к состоянию войны, как бы редки ни были обстрелы. К унижению получения пропусков, требованию взяток при пересечении линии разграничения. К ерничанию и откровенной злобе в наш адрес в комментариях в соцсетях. Невозможно привыкнуть к ненависти и к тому, что мир намного жестче, чем до этого верилось. Невозможно привыкнуть к военным в городе, к блокпостам даже вдали от зоны АТО. Никогда не будет восприниматься, как нечто нормальное, гибель детей, не бравших в руки оружие и не могущих отвечать за своих, за что-то там проголосовавших на каком-то большей частью сфальсифицированном референдуме бабушек. Ненормально, когда столько людей, не звавших иностранных войск на защиту, отыгрываются за захват власти кучкой странных бородатых ребят (а ведь тогда казалось, что это какой-то фарс, и вот-вот власти отреагируют, не дадут этому захватить умы, и все будет хорошо). Ненормально, когда бойцы ДНР считают всю территорию Донбасса своей, но сами спокойно стреляют в «своих» же жителей Авдеевки, потому что они там «под украинской оккупацией». Ненормально, когда в мозгах у людей так многое сдвинуто и нарушено!
Опасно ли жить в Донецке? Можно ли спокойно выйти из дома с наступлением темноты?
В Донецке жить опасно, но здесь живут. Перебираются в центр или на Заперевальную, снимая квартиры за коммунальные. То, что можно попасть под обстрел или «ДРГ» — это одно, а есть ведь рисковые люди, пытающиеся налаживать здесь бизнес и строить хотя бы видимость государства, потому что как-то выживать надо в любых обстоятельствах, и люди приспосабливаются.
Возможно, эти люди вполне аполитичны (не имею в виду тех, кто пытается строить государство — те, как правило, глубоко верующие в идею Новороссии люди), но за простых владельцев магазинчиков, вынужденных идти на какое-либо сотрудничество с теми, кто взял здесь власть, почему-то страшней всего — что их ждет по возвращении «домой», есть ли у них гарантии безопасности, или все они будут считаться коллаборационистами?.. Кстати, думаю, и это не только мое мнение, что здесь в какой-то степени парадоксальным образом произошла более глобальная люстрация, и происходит более серьезная борьба с коррупцией, чем в остальной части Украины (кто воровал, уехали, а во власть, какой бы они ни была, частично пришли люди, действительно болеющие душой за город — не все, но я таких знаю) — и теперь бы только Неньке это оценить и правильно этим воспользоваться…
Но я отклонилась от темы. Конечно, ночью, когда наступает комендантский час, на улицу никто не выходит — я даже не так давно на отдыхе заметила, как давно не видела звезд на небе (но это лирика). В центре города улицы довольно тщательно патрулируются, поэтому пьяные и разного рода правонарушители в темное время суток здесь стали редкостью, чего не скажешь об удаленных от центра районах — там всего хватает, даже на скамейках, бывает, пьяные ночуют. К тому же есть ощущение, что комендантский час скрывает что-то, чего обычным людям знать не нужно — какие-нибудь разборки между подразделениями, батальонами
Были ли в вашей жизни какие-то чрезвычайные ситуации, когда надо было, например, выехать куда-то ночью или появиться в обстреливаемом районе?
Таких чрезвычайных ситуаций в моем случае не было. Были случаи — и такие, наверно, есть у каждого, прожившего в Донецке этот год — когда подруги чудом не успевали на «Тот Самый Троллейбус/Маршрутку», чудом просыпались и бежали в полусне в коридор за несколько секунд до попадания осколка в комнату… Моя тетя столкнулась с необходимостью успеть утром, когда еще длится комендантский час, с Заперевальной на утренний автобус с Южного вокзала (еще до того, как рейсовое сообщение с Добропольем, куда она ехала, отменили), и возник вопрос, не придется ли заранее заночевать на вокзале. Но, в конце концов, она нашла такси, которое благополучно ее на вокзал доставило, а на случай остановки патрульщиками у нее был заранее купленный билет.
Есть ли опасность с выбором мест для прогулок (например, многие держатся подальше от заброшенных скверов, посадок, чтобы не наткнуться на растяжку)?
Такая опасность была в прошлом августе-сентябре даже в центре города. Старались не ходить даже по протоптанным тропинкам через скверы возле домов. Этим летом коммунальщики не дают траве вырасти настолько, чтобы в ней невозможно было заметить опасность, да и в городе стало как-то меньше тех, кто партизанил бы таким образом — ведь понятно же, что когда здесь становится больше мирных жителей, чем военных, то скорее этими растяжками навредишь им, чем тем, кто в основном передвигается на легковушках и на Камазах, и не воюет «на зеленках» в городе.
Но в заброшенные посадки я бы еще лет 20 не ходила. Здесь наверняка все нашпиговано, если не растяжками, то неразорвавшимися снарядами, в изрядном количестве. А знакомые ездят на ставок на рыбалку, ничего не боятся.
Были ли у вас мысли о переезде? Могут ли обстоятельства сложиться так, что вы уедете? Что вас может к этому подтолкнуть?
Мысли о переезде были зимой и частично в начале весны, когда были очень страшные и почти постоянные бои, и ощущение, что тяжелые орудия стоят чуть ли не в соседнем дворе. Долго такое терпеть очень трудно, я искренне сочувствую людям, вынужденным уже год скрываться в подвалах просто в силу того, что им менее повезло с районом проживания. Это была чистая паника: куда-нибудь, только не здесь, в этом аду. Тогда как раз вводились пропуска, о возможности съездить и оформить их не было и речи, поэтому, скрепя сердце, как вариант для «отсидеться» и только ради детей рассматривали Ростов. Но посчитав финансы, которых оказалось смешное для российской действительности количество, осознав, что паспорт для кота в данных обстоятельствах не получить, и главное — увидев отчаяние отца, дохаживавшего в Горловке умиравшую бабушку (и порой неделями не будучи в состоянии оттуда выехать), остались. Я долго ждала, что вот-вот здесь снова будет все как прежде, поэтому не рисковала уезжать (если оставить в стороне проблему бабушек и родителей, оставшихся без средств), но сейчас не вижу поводов для оптимизма по поводу нашего региона. Декларируемое на словах единство страны на деле оборачивается зоной для всех заложников; прописанное в Минских соглашениях обещание вернуть Украине воюющий регион, накачанный рублями и российскими продуктами, выглядит как утопия. И честно скажу — если бы было больше денег, теперь уже уехала бы, но не в Украину и не в Россию, а сразу куда-нибудь подальше. Я не держусь за сентиментальную любовь к родному городу — возможно, потому, что уже года 4 как готова была переехать отсюда в Киев. Но, увы, не сложилось.
Почему вы пока остаетесь в Донецке?
Теперь, когда у меня есть пропуск, уже только потому, что соотношение зарплат и цен здесь создает невозможность скопить сумму, позволившую бы снимать квартиру в другом городе, а с работой там, где мы могли бы жить, не переплачивая за жилье (у родственников) совсем плохо, это в основном депрессивные городки Донецкой области. Предложение дальнего родственника из Новояворовска продать квартиру здесь и купить там позволило мне осознать, как мало люди, не находящиеся в зоне боевых действий, понимают, что тут, собственно, происходит. Ну и пока что «дома и стены помогают», а у меня есть опыт «пересиживания» 1,5 месяцев вдали. Пересиживали, пока деньги не кончились — в этом, между прочим, причина того, что в Донецк вообще возвращаются люди, — ну и не без того, что вдали от дома боишься за родных и за дом гораздо больше, чем когда находишься здесь, рядом с ними.
Что вы чувствуете, о чем мечтаете? Как вы можете охарактеризовать сейчас вашу жизнь — это выживание, ожидание, смирение?..
Как ни странно, при такой странной жизни высвобождаются какие-то внутренние ресурсы, творчество бьет ключом, начинаешь любить и ценить мгновения, которые раньше принимал как данность, и вообще ловить моменты счастья, не даешь им пройти мимо, успеваешь их осознавать. Так что, может быть, удивлю некоторых, но скажу, что это, наверное, самое страшное, но в какой-то степени самое внутренне счастливое время моей жизни. Возможно, так выглядит смирение, но не перед царящей тут политической ситуацией, а перед Вселенной, что ли. Я не злюсь на людей, даже бывших друзей, хотя для многих стала врагом еще на том этапе Майдана, когда сказала, что призывы к смертям приведут к войне, а война будет на Донбассе (в том случае это были призывы к казни Януковича). Наверное, я пацифистка. Не приемлю военные, радикальные методы в принципе, за какие бы высокие принципы и идеалы люди ни боролись. Я еще помню фразу Христа «Взявший меч от меча и погибнет», хотя — тоже сейчас могу кого-то удивить — я не почувствовала, что «на войне все становятся верующими». Я скорее даже утратила ту веру, которая у меня была. Она теперь не склоняется к определенной конфессии, это просто вера в жизнь и что-то хорошее, осознание того, что жизнь у нас одна, и ее надо ценить.
Мечтаю не абстрактно о мире, нет, хотя на него постоянная надежда — это уже как жизненный фон. А очень конкретно мечтаю о том, что и раньше было частью интересов — попасть на концерт любимого музыканта. Только теперь это превратилось в цель, квест с препятствиями, что добавляет остроты и желания победить обстоятельства. Ну и помогает выжить, конечно же.
Возможны ли в Донецке разговоры о политике? Говорите ли вы кому-то о своих взглядах? Опасно ли это?
В Донецке очень много говорят о политике и довольно хорошо в ней разбираются, без лишнего пыла и иллюзий. В очереди за гуманитаркой спокойно обсуждают, откуда что летит (в том числе и если летит по городу из другого района города), и ругают ополченцев, среди которых много «нариков и зеков с района». Не слышала, чтобы тут кто-то на кого-то «стучал», может, просто повезло, но и публичных призывов к такому нет. Знакомый ополченец моей подруги сказал, что говорить тут мы можем все, что угодно, никто нас не тронет, пока не начинаем организовывать людей на какие-то акции сопротивления — телефоны здесь все равно прослушиваются, и в МГБ про наши взгляды знают.
Еще зимой приходилось наблюдать, как в переполненном троллейбусе не знакомые между собой люди вслух скептически комментировали объявления о каких-то новшествах «Донецкой Народной Республики». Удивило, что люди в ответ не отстранялись, не прятали глаза, боясь провокаций, а перемигивались и сами добавляли пару слов в том же тоне.
У меня есть одна знакомая, которая настолько поддерживает ДНР, что подкармливает ополченцев, охраняющих ближайшую к ее дому воинскую часть, гордится автографом Захарченко, радуется, когда ей машут из «Уралов», узнавая — но даже ей я, не скрываясь, говорила о своих взглядах. А вот задээнэровским родственникам не всем говорю — не хочу их травмировать и спорить лишний раз, хотя мой скепсис, думаю, не замечать они не могут.
О чем в управленческих структурах и вузах лучше даже не шутить — это о взятках. Коррупция пресекается строго. Людей, пытавшихся подзаработать, провернув старые привычные схемы, увольняют без права работать в этих структурах в дальнейшем.
Изменилось ли ваше мнение об Украине за это время? Как именно?
Об Украине и ее людях мнение не изменилось. Это страна, которую я люблю, с которой у меня связано все самое лучшее в жизни. В конце концов, я в этой стране взрослела. Разочарование происходит только во власти — причем с каждым новым президентом оно все сильнее. Появилось ощущение, что здесь, на Донбассе, уже давно была заложена «мина» развала государства (отнюдь не обывателями, которым сейчас достается). Стали яснее масштабы коррупции, приведшие ко всему тому, что происходит сейчас. Несколько удивляет степень живучести идеалов УПА, хотя этому, наверное, тоже есть объяснение — учитывая легкость, с которой была сдана наша область в том числе, как я понимаю, и чиновниками из СБУ, конфликт мировоззрений вообще давно был тщательно замазываемой трещиной. Как человек, происходящий от поляков, уехавших в свое время на Донбасс от Волынской резни, я в чем-то понимаю и отца, который поддерживает ДНРовское «сопротивление», потому что весной 2014 здесь по всем каналам твердили, что здесь ПС будет творить примерно то же, что ему помнится как самый большой ужас детства.
Отношение не изменилось, но недоумение тем, как зомбированы люди, присутствует. Причем это ведь с обеих сторон, поэтому возникает ощущение прежде всего информационной войны.
Есть ли что-то в поведении и отношении украинцев, что вас обижает?
Обижало отношение некоторых бывших друзей из других областей, которым во время Майдана и некоторое время после него как будто кто-то повернул тумблер, и они стали видеть в жителях Донбасса, в том числе и во мне, только агентов и поклонников Путина, а также предателей-сепаратистов, поголовно мечтающих идти с оружием на Киев. Обижает, когда на блокпостах на въезде на контролируемую территорию издеваются над людьми, вымогая взятки, говоря, что так нам и надо, и что мы все виноваты сами. Обижает, что мой чистый и культурный город до сих пор считают городом быдла — особенно те, кто здесь никогда не был, даже в лучшие времена. Обижает, когда относительно благополучные люди, не испытывавшие ужасов войны, и не пытаются нас понять. И еще мне так и не ясна причина, по которой нынешний президент ни разу не попытался наладить хотя бы какой-то диалог с людьми, оставшимися здесь не по своей воле.
Что бы вы сказали о жизни в Донецке тем, кто считает, что город не заслуживает шанса?
Сюда сейчас возвращаются люди, которые не могут оставаться где-либо вне дома из-за финансовых трудностей. Не думаю, что все эти люди так уж поддерживают все, что здесь творится. А таких людей в Донецке все больше. Но с другой стороны, чем дальше все это заходит, тем больше вероятность, что этот шанс городу даст какое-нибудь соседнее государство, либо шанса все-таки не будет — в случае если этот клочок Донецкой области останется никем не признанной напичканной оружием вотчиной боевиков.
Как вы воспринимаете «ДНР»? Что это такое для вас вообще?
Это все-таки временное образование, которое, как фантом, слишком долго живущий среди людей, обретает шанс все больше обрасти плотью, и в этом опасность. Очень надеюсь, что власть предержащие это понимают и все-таки предпримут хоть что-то кроме обнесения нас условными стенами и буферными зонами. Для меня весной 2014-го было сюрпризом вообще узнать о каком-то движении в нашем городе — ну поорали на площади какие-то люди, в основном откуда-то согнанные, которым раздали российские флаги для телевизионной картинки, но мало ли в то время было нестабильных ситуаций в стране? Когда после того, как сутками наблюдала за событиями на Майдане в прямом эфире, я включила местный канал и услышала, что здесь объявляют о создании народной республики, подумала, что зашло как-то слишком далеко, но мне казалось, что это еще не критично. Была какая-то надежда на то, что государство у нас все же есть, хоть и президент сбежал, и те структуры, чья работа разруливать такие ситуации, не предадут народ. Но они предали, все начало раскручиваться, как маховик, и потом уже стало страшно.
Поначалу тут была махновщина — отжимали машины, офисы, базы. Потом с такими стали бороться внутренне и, насколько знаю, очень строго за такое наказывали. Сейчас предпринимаются усилия это образование сделать государством — перерабатываются законы, делаются какие-то выплаты, собираются налоги (и это не рэкет, здесь есть налоговое управление, где работают неплохие специалисты). И теперь я совершенно не представляю, что из всего этого выйдет…
Как бы вы охарактеризовали свое окружение: среди ваших знакомых больше тех, кто поддерживает «ДНР», или, может быть, больше патриотов Украины? Есть ли вообще в Донецке патриоты?
Патриотов среди моего окружения достаточно, но не все они остались в Донецке, с некоторыми уже год общаемся только по телефону и скайпу. Здесь тоже кое-кто есть. Они стараются общаться между собой, отслеживать, откуда что летит и куда прилетает, чтобы понимать, что вообще происходит. Потому что по большому счету самая большая проблема здесь — отсутствие адекватной информации. Я подчеркиваю — адекватной, то есть, к примеру, вернуть 5 канал здесь — тоже не вариант. Люди сами стараются пошире открывать глаза и анализировать огромное количество источников, отсеивая фейки и пропагандистские вбросы.
Надо сказать, что некоторые чуть менее восторженно ждут возвращения под контроль Украины, учитывая, что если здесь будет осуществлен силовой вариант, жертвы и разрушения будут огромные, и рукоплескания этой возможности в некоторых комментариях на фейсбуке заставляет ежиться и искать возможность уехать хотя бы на время даже самых преданных Украине людей. Я к тому, что настоящим патриотам — не тем, кто любит выставлять себя таковыми, делая в фейсбуке посты в духе «Я на выставке вышиванок», «Люблю Яроша, он душка»
В сетях много пишут о том, что сегодня в Донецке можно высказывать любые взгляды, говорить по-украински, носить вышиванку… И все это будет без последствий. Так ли это?
Насчет вышиванки не знаю (продают их точно, сама видела, но вряд ли кто сейчас рискнет надеть; хотя я весной ходила в блузке, орнамент которой очень напоминал народные мотивы, и ничего), а что до украинского говора — да разве секрет, что донбасские села и небольшие городки сплошь украиноговорящие? Никого не удивляет, если слышна украинская речь. Она, конечно, у нас тут больше напоминает суржик, а не польский выговор, но это особенности регионов — такие же особенности есть и в Германии, и в Великобритании.
Каким стал Донецк? Как вы воспринимаете его, особенно если учесть, что ваша семья была среди тех, кто менял его облик в последние годы? Какие чувства вы испытываете, видя Донецк.
Все новые здания стоят пустыми, и это удручает, конечно. Начавшаяся заброшенная стройка Кальмиус Арены — яркое доказательство тому, что ничего уже не будет как прежде. Особенно это тяжело наблюдать на фоне некоторых бурно развивающихся российских городов, которые я недавно посетила. С болью воспринимаю то, что разрушен аэропорт, не работает и обстреливается железнодорожный вокзал. Очень тяжело смириться, что из моего города теперь не ходят даже поезда, хотя всего лишь в прошлом июне я провожала отсюда подругу на поезд во Львов, строя планы поехать туда с ней и своими детьми в августе…
Центральная часть города оставляет впечатление тяжелобольного, изо всех сил прихорашивающегося перед посетителем, поскольку горд и не хочет, чтобы видели его страдания. А вот когда я попала в марте в район разбитой Торгово-промышленной Палаты, долго потом не могла прийти в себя. Уже за Веткой начинался город, напоминающий фильмы о Великой Отечественной Войне, и люди встречались там крайне редко. Это очень тяжелое чувство, вызывающее только один недоуменный вопрос: «Зачем?»
Как вы можете его описать для тех, кто не видел его целый год? Что поменялось?
Мне кажется, город стал другим. Более провинциальным, возможно, более простым, но люди здесь стали ближе друг другу, чуть вежливее в транспорте и магазинах (по моим наблюдениям). Во дворах соседи совместно отмечают праздники, играют по вечерам в шахматы и нарды, стараются почище вымести и обустроить любой бесхозный участок двора. Люди живут в основном как всегда жили — ходят на работу, дети гуляют во дворах и ходят в школу, только нас стало меньше и кое-к-чему пришлось приспосабливаться. Учителей стало меньше, но то, что они не бросили детей и приезжают из обстреливаемых районов, порой после бессонной ночи, заставляет меня возмущаться, когда бывший дончанин, живущий теперь, скажем, в Москве, начинает высказываться в соцсети на предмет того, что все они будут потом наказаны как коллаборационисты, получавшие зарплату из рук захватчиков (бюджетники же).
В школе, к слову, поменялась только система оценок — на пятибалльную, а так весь этот год наши дети учились по той же программе, что и остальные украинские дети.
Что такое Донецк вообще? Какие это люди? Что такое настоящий Донецк для вас?
Я считаю, что наши люди прагматичны, рациональны и не рубят сплеча — это особенность местного характера. Возможно, они в своей массе не хватают звезд с неба, но мудрость здесь — что называется, от сохи. В Донецке много шахтеров и потомков шахтеров, практически все имеют представление о труде под землей. И, мне кажется, что у этих людей в крови — быть готовыми встретиться со смертью с глазу на глаз, потому что трагические случаи на шахтах для нас не просто слова из новостей. Вот поэтому и нелегко что-то здесь решить войной. С этими людьми властям нужно разговаривать, спустившись с высоты своего снобизма, пусть даже в душе считая их простоватыми — но разговаривать дружески, обстоятельно. И такую особенность региона нельзя было не учитывать, когда все это начиналось, а борьба за умы только-только разворачивалась. Потому что настоящий Донецк только закаляется от испытаний, а обстрелами добиться можно только озлобления, и чем больше мирных жертв, тем его больше.
Какова атмосфера в городе? Ощущается ли напряжение? Как люди относятся друг к другу?
Напряжение ощущается в наиболее часто обстреливаемых районах и тогда, когда со всех сторон грохочут орудия. В такие дни люди естественным образом более раздражительны, расспрашивают военных на улицах, сколько это еще будет продолжаться, чаще звонят детям, родителям, спрашивают родственников, спокойно ли в их районе, волнуются друг за друга. Мы стали более внимательно и бережно друг к другу относиться.
Каким вы хотите видеть Донецк? Каким должно быть его будущее (речь не только о политике, конечно)?
Скажу о личном. Хочу, чтобы в Донецке снова работала железная дорога. Чтобы сюда смогли приехать мои друзья из других городов и вернуться вынужденно уехавшие, и мы бы всей толпой опять пошли в любимую «Майстерню», откуда сейчас я периодически шлю им фото. Чтобы я могла купить билет и поехать к ним в их города. Чтобы вновь заработал любимый клуб «Ливерпуль», и группа земляков приехала сюда с концертом. И чтобы офисные здания заполнились заинтересованными в нашем регионе бизнесменами. Очень субъективно и утопично, но мне так этого хочется…