«Было — стало». 5 зданий, которые умерли в Донбассе

«Не приезжай», — говорят те, кто не уезжал. «Не приезжай, потому что ты его не узнаешь». Это — о любом городе оккупированного Донбасса. Так говорят разные люди — и патриоты Украины, и сторонники «ДНР». Все, кто еще может разговаривать искренне, советуют: не приезжать в некогда родные города, потому что они стали слишком другими.

Искать «5 отличий» на расстоянии очень сложно, потому что у каждого в Донбассе свои дорогие места, и каждому важно, чтобы в первую очередь сохранились именно они. Остальное — вроде бы не столь существенно. Но все же каждая новая потеря болит, даже если это была «не твоя потеря». Что изменилось в Донбассе после оккупации — на этот вопрос отвечают многие здания и объекты. Объекты, которых в городе больше нет, и самое печальное — больше не будет.

Говоря об изменениях, не стоит ограничиваться только Донецком. Оккупированы и другие территории, и DonPress выбрал 5 разных зданий из разных уголков.

Первым в этом списке должен бы следовать Донецкий аэропорт, но это слишком очевидно. Об аэропорте писали очень много, однако феномен этого объекта заключается в том, что дончане не слишком успели к нему привыкнуть. Построенный к Евро-2012 гигант был великолепен, но далеко не все успели улететь из него на курорты и далеко не все успели вернуться в него домой. Когда аэропорта не стало, некоторые дончане еще даже толком не свыклись с мыслью о том, что он был. И все же именно его вспоминают больше других, а ведь есть и иные претенденты на память.

Донецкий дельфинарий

Тоже довольно «молодой» объект инфраструктуры. В нем успели побывать не все. Во-первых, он тоже был довольно новым, во-вторых, не все признают само право дельфинариев на существование. Но он все же был лицом нового парка им. Щербакова. Был ярким лицом, стал лицом изуродованным.

«Убийство» дельфинария с болью восприняло большинство дончан — и тех, кто остался в оккупации, и тех, кто выехал. Наверное, именно он был символом мирной жизни — жизни, когда люди могли ходить с детьми на шоу и не бояться, что они окончатся позже, чем начнется комендантский час.

Очень горькая насмешка — неведомым образом уцелевшая после пожара фигура желтой рыбы на входе в здание. Кажется, что она выглядит, как глумление. Как будто это все, что могло бы остаться целым в нынешних условиях. Но на самом деле она стала символом.

Символом невинной жертвы.

Фотографии СМИ коллаборантов и фотографа Дениса Григорюка.

Дворец спорта «Дружба»

В своем новом обличии он появился незадолго до войны и успел принять и хоккей, и массу концертов, и спортивные соревнования (не хоккейные), и просто различные шоу. Там отмечались самые престижные корпоративы, туда привозили лучшие выставки, там даже пела Сара Брайтман, и уже это делало «Дружбу» неповторимой.

Ее сожгли в 2014 году, и вначале это не казалось ударом, потому что выглядело несколько нереальным. Поверить в то, что в современном мире вот так легко уничтожаются объекты такого уровня, было сложно. В конце концов, даже аэропорт еще стоял, и казалось, что «Дружба» тоже пострадала лишь незначительно, ее гладкий лед все еще сияет, просто его никто не видит… Но реальность «Дружбы», увы, оказалась другой. Она стала символом.

Символом падения.

Фото газеты «Жизнь».

Рынок «Господар»

Многие считали его несуразным. Он открывался с помпой, чтобы потом оказаться пустышкой. Туда мало кто ездил за покупками, и мало кто ездил что-то там продавать. Но рынок существовал, и он был своего рода знаком того, что вы приближаетесь к Донецку. Серебристый гигант был ориентиром. Теперь от него остался скелет.

Кажется, что не так уж он и изменился, даже вывеска сохранилась. Но — увы — только вывеска и осталась, остальное расстреляно массой снарядов, продолжающих лететь со всех сторон. И теперь это здание — символ.

Символ несостоявшихся надежд.

Фотографии сайта 62.ua

Амвросиевский цементный завод

Само упоминание этого объекта удивит большинство. Оно даже не подозревало, что такой завод вообще существовал! И уж точно вряд ли бы хотело окунуться в ностальгию, глядя на него. Но цементный завод Амвросиевки достоин памяти хотя бы зато, как именно он умер.

Как и многие предприятия оккупированных регионов Донетчины, этот объект был разграблен, после чего его начали распиливать на металлолом. Это типичная судьба. Но если обычные конструкции просто растворялись, будучи спиленными до основания, то Амвросиевский завод был сломлен. Он не выдержал надругательств и рухнул прямо на дорогу, и это сделало его символом.

Символом непокорности.

Ясиноватский пост ГАИ

Это объект, о котором раньше уж точно не стали бы грустить водители, если бы им сказали, что пост ГАИ просто закрылся. Во времена мира это могли бы даже отпраздновать. Совсем другое дело — его уничтожение.

Пост ГАИ остается на линии огня до сих пор, от него едва ли остался остов, и хотя он не кажется великой ценностью, о нем стоит вспомнить.

Ясиноватский пост ГАИ — это всего лишь крохотная будка, которая тем не менее очень много значила для донецких. Она — символ дома. Она значила, что дом рядом — рукой подать. Она значила, что далекая дорога до Донецка (а также Макеевки, Авдеевки, Ясиноватой) практически окончена. Она значила, что ты приехал.

«Ты приехал» — до сих пор невыполнимая мечта для очень многих. Они бы многое отдали, чтобы влиться в свой город, своими глазами увидеть, как он постарел.

Все эти объекты — лишь примеры, и тут стоило бы говорить еще и о безжизненном ж/д вокзале, о мертвых торговых центрах, о «Грин-плазе», ставшей «Картон-плаза» из-за своих слепых окон. Тут стоило бы вспомнить замершие медицинские центры, разграбленные и перелицованные супермаркеты, ошеломленную «Донбасс Арену», которая внезапно для себя перестала быть стадионом и превратилась в пункт приема гуманитарной помощи. Объектов еще многие десятки. Что-то разрушено боевыми действиями, что-то было убито, что-то умерло само.

Конечно, это нужно будет вспоминать. Но вместе с тем важно понять и то, что лицо Донецка и других городов — это не только уничтоженная инфраструктура. В нем есть куда больше, чем просто внешние черты. В Донецке, Донбассе никогда не было зданий — в смысле просто зданий, без подоплеки. За каждым домом стояли мысли, чувства, воспоминания, ассоциации, трагедии, радости, да хотя бы даже амбиции тех, кто их создал. Эта энергия осталась даже тогда, когда здания погибли.

В этом есть нечто очень важное. Скрытый намек на то, что все если еще не все умерло, то что-то еще можно будет возродить.

Кажется, это и называется надеждой.