Статьи

В последние дни осени 2015 года Донецкий пресс-клуб организовал для журналистов с Западной Украины поездку в Донбасс. Наша небольшая группа выезжает ночным «атошным» поездом Киев — Константиновка. Всего лишь ночь в поезде, и серым дождливым утром уже высаживаемся в Дружковке.

Вынужденно перемещенные лица. Переселенцы. Огромная людская волна, которая ворвалась в города и местечки Украины после того, как «братская» Россия напала на нашу страну. Есть среди них люди, которым удалось легче, чем другим, адаптироваться в новых громадах, найти жилье, и даже открыть собственный бизнес.

Если терпеть, выжить можно. Примерно так описывают свое нынешнее существование люди, оставшиеся в Донецке и других оккупированных городах на все полтора года конфликта. Их главное занятие сейчас — именно выживание. Они научились терпеть отсутствие вещей, к которым привыкли, смогли приспособиться к новым (зачастую просто кошмарным) условиям жизни, нашли способы обеспечивать себя и детей элементарными вещами. Все это пришлось сделать. Потому что люди просто устали бояться.

Терпение

Кто такие переселенцы? Как видят члены громад переселенцев со стороны? Кто ВПЛ для местных жителей? В каком свете вынужденно перемещенных лиц видят чиновники и журналисты? Благодаря каким «особым приметам» переселенца видно в любой толпе?

Эти вопросы задает себе каждый человек, вынужденно покинувший свой дом. И именно поэтому на них важно ответить. Это должны знать и те, кто уехал, и те, кто настороженно относится к «чужим» на своих улицах. Просто чтобы лучше понимать и друг друга, и самих себя.

Наше українське суспільство надзвичайно романтичне, на мою думку. Воно з деяким, я б сказав би, презирством ставиться до матеріального. Таке враження склалось через те, що останні два десятка років ми дуже жваво дискутували на різні теми, на кшталт: чи можна ставити пам’ятник С. Бандері в Єнакієвому, чи не можна; скільки державних мов має бути: дві, одна чи тринадцять. Обговорювали з пристрастю, часто — по кілька разів на рік. Але от не можу пригадати, чи був такий самий «накал емоцій» при обговоренні відсутності української мікроелектронної галузі.

Если больно зажать зубами щеку, можно не заплакать. Это очень полезный навык для переселенца. Когда слышишь о доме, когда видишь людей, знакомых по той жизни, когда слушаешь их истории, — ты теперь знаешь, что делать. То есть ты знаешь, что делать, когда придешь в Театр переселенца, работающий в Киеве. Этот уникальный проект, появившийся весной 2015 года, уже успел стать и площадкой, на которую изливается вся боль людей, покинувших свои дома, и местом, где они впервые обретают поводы для оптимизма. И еще центром, объединяющим тех, кто просто соскучился по родным лицам.

Ветеран АТО с позывным Искра отслужил чуть более года. Побывал в одних из самых горячих точек Донбасса — в Никишино, под свежеосвобожденным тогда Дебальцево, позже — под ДАПом — Донецким аэропортом. Две военные кампании и немного «позагорали» на Чонгаре — так Искра говорит о своем участии в боевых действиях.

Дзержинск, расположенный в Донецкой области, стоит на линии фронта вот уже больше года. Переживший страшные месяцы оккупации, когда на городских улицах, подобно саранче, свирепствовали поборники «ДНР», и освобождение 21 июля прошлого года, Дзержинск так и не почувствовал в полной мере, что вернулся в Украину. У власти остались те же люди, которые в прошлом году призывали «братский народ» помочь в борьбе с «хунтой». Да и настроения некоторых местных жителей все так же бесконечно далеки от патриотических.

Многие уверены: Украина выстояла в этой войне лишь потому, что в стране образовалось мощное волонтерское движение, которое взяло на себя помощь всем, кто в ней нуждался. Не только украинским воинам, но в первую очередь тем, кто оказался на особом поле боя — в битве с неприкаянностью, сиротством, бедностью. Украинские волонтеры взвалили на себя заботу о семьях, о детях, о стариках, оставшихся один на один с войной, вынужденных искать себе новые дома, прошедших через смерть самых дорогих людей.

О туристическом потенциале Донецкой области говорили еще в благополучные довоенные времена. Однако тогда развить эту сферу мешала то ли индустриальная составляющая, то ли нежелание инвесторов вкладывать средства (и умы) в проект, который не мог принести мгновенной прибыли. Потому туризм в Донбассе так и остался в зачаточном состоянии, а состояние курортов оставляло желать лучшего даже тогда, когда край и не помышлял о войне. Сейчас все обстоит еще печальнее.